Страница 38 из 136
- С закатом солнца духи не велят тайн бытия раскрывать. И нам молчать о них положено. Простите нас, за прием недостойный. Коль можете, зла не держите, - женщина вновь согнулась в почтительном поклоне. Вождь наблюдал за шаманкой с мрачно сжатыми в узкую линию губами, но поймав на себе тяжелый взгляд женщины, тоже чуть опустил голову.
- Моя богиня великодушна, и мне, как ее посланнику, положено этом примеру следовать. Поднимите голову. Я не держу зла.
Женщина выпрямилась, одаривая меня взглядом полным благоговения и ужаса:
- С новым днем, заново наше знакомство начнем, коль воля Ваша на то будет. А пока, позволите ли как гостью принять Вас в моем шатре?
Я чуть кивнула. Женщина метнула еще один многозначительный взгляд на вождя, и почтительно приоткрыв передо мной полог, пропустила меня вперед себя. К концу светового дня, ознаменовавшегося ярко-алыми разводами, словно огнем расчертившими горизонт, небо развиднелось. Я последовала за шаманкой, которая не по годам бодро и уверенно шла между палаток. А над горизонтом, еще очень низко, висел недоеденный остаток луны, грозивший через два дня истаять вовсе.
«Луна умрет…» - я глянула в небо, припоминая, что окончание лунного цикла во многих культурах отождествляли со смертью. Над степью раздался жалобный вой, одинокого исхудалого волка, и вот, казалось, уже вся степь воет и стонет, подхватив его песню.
К моему счастью палатка шаманки оказался в нескольких сотнях метров от шатра вождя. Я даже не успела толком замерзнуть, как попала в тесное, и на удивление протопленное помещение, где пахло травяными сборами и чем-то кисловатым. Женщина мигом накинула на меня шкуру, усадила на низенькую кровать с множеством подушек, и торопливо стала закидывать что-то в котелок, варившийся над огнем, разведенный прямо в центре палатки. Я закуталась с головой в теплый мех, чуть пахнущий горьковатыми травами и глубоко задумалась.
Если я права в своих предположениях, времени у меня осталось очень и очень мало. Плохо одно – что делать я не представляю даже в общих чертах. Богиня, чтоб ей там икалось, толком-то ничего не сказала. Да, сложилось все вполне удачно: я здесь, и я еще жива. Но это тоже заслуга не ее. Глупо сейчас истерить и думать «а что если…», но ведь и в самом деле… Мое не в меру живое воображение, на вопрос «что если…» с готовностью подкинуло мне пару красочных картинок с моей разодранной на клочки тушкой, и пожелало хорошего настроения. Мыслишки деструктивные, а значит в этой ситуации совершенно бесполезные, запрыгали в голове с удвоенной прытью. И лишь одна, отвечавшая на вопрос «что будем делать», обдумываться категорически не хотела. Где-то на задворках сознания тревожно маячило и осознание того, что в Эвмере, рано или поздно, о моей пропаже узнают. И вот тогда, по возвращению, которое, надеюсь, все же состоится, мне придется как-то свое отсутствие объяснять. Ох, сдается мне, нелегко это будет сделать…
Я подняла голову, лишь сейчас на секунду вынырнув из раздумий, чтобы обнаружить хозяйку шатра терпеливо стоящую надомной, держа на вытянутых руках широкую чашу, полную какого-то отвара. Я приняла ее, чуть кивнув, и настороженно принюхалась. Жидкость темного цвета и неопределенной консистенции доверия не внушала. «Не хотят ли меня отравить?» - промелькнула подленькая мыслишка, и тут же была отогнана: так недолго и паранойей обзавестись, для полного комплекта неприятностей. Я снова глянула на женщину, сама она чашу не взяла, наоборот отошла в сторону и опустилась на колени, внимательно наблюдая за мной из такой позы.
«Может это какая-то проверка? Что-то вроде окочурюсь я или нет… Тьфу. Ну что за дрянь!? Я же вроде собиралась не параноить.»
Я снова глянула в чашу, - «Ну, не поминайте лихом, будем пить!» - и быстро выдохнув, сделала хороший глоток.
Жидкость на вкус оказалась сладкой как мед. Сладкое я не любила, но ожидала чего похуже. А это, оказывается, вполне можно пить. Я сделала еще пару глотков, поболтала чашу в руках, и уже не отрываясь, допила до дна. Все это время, шаманка, сидела неподвижно, словно статуя. Лишь ее выражение лица, с почти спокойного, сменилось благоговейным трепетом. Чем это было вызвано, я не поняла, но вроде как чувствовала себя прекрасно, умирать не собиралась, наоборот, неожиданно согрелась и подобрела. Видимо, в сладком напитке таки было оборотов восемь, если не больше.
Еще немного посидев, ожидая хоть каких-то действий от хозяйки шатра, я поняла что та либо в трансе, либо в глубоком ступоре, и, воспользовавшись ситуацией, улеглась на топчан, накрылась еще парой шкур и уставилась вверх. Спать не хотелось. Думать – не получалось. Мысли в голове вяло перемешивались, то всплывая неясными обрывками, то вновь погружаясь в темноту. Я моргнула, на секунду, казалось, прикрыла глаза, а когда открыла – вокруг стояла кромешная тьма. Едва различая очертания предметов, я поднялась на ноги, и вышла на улицу, вдыхая свежий воздух, который сейчас был так необходим. Ночь полностью вступила в свои права, разливаясь синеватой темнотой вокруг. В нескольких сотнях метров едва различимо горел небольшой костер и тихо переговаривались часовые, где-то вдалеке нескладно и рвано подвывали мелкие степные волки. Ночь стояла морозная до того, что вытоптанная земля под моими ногами, покрылась сизой льдистой коркой.
- Прекрасная ночка! – бодро произнес голос над моим ухом. Я с огромным трудом удержалась от испуганного вопля, медленно выдохнула, и обернулась к богине, чтобы одарить ее испепеляющим взглядом.