Пари

Я слушала его иногда смешные, иногда грустные, иногда просто болезненные рассказы и… завидовала. В первую очередь его жене. Нет, не потому, что именно ей судьба помогла встретить такого мужчину – этого зачастую бывает очень мало. Я завидовала ее женской мудрости и хитрости, которые помогли в течение стольких лет сохранить не просто семью, а еще и такие трепетные отношения между супругами. Вот этих знаний и умений не хватает большинству женщин, которые по собственному неумению либо теряют действительно сильных мужчин, либо ломают их, превращая лишь в слабое подобие тех, о которых сами же потом и рыдают по ночам в подушку.

- Юленька, что-то вы совсем загрустили, - Герман Владимирович достал из под полы пиджака небольшую металлическую флягу и разлил по пластиковым стаканчикам коньяк. – Я предлагаю выпить за знакомство и за удачу. – Он тепло улыбнулся и протянул мне напиток.

- Вот удача бы мне сейчас совсем не помешала, - буркнула себе под нос, затем тяжело вздохнула и выпила янтарную жидкость. Тепло сразу разошлось внутри, разгоняя тот холод, который своими цепкими лапками пытался держаться внутри.

- Юленька, у вас проблемы, - чистый взгляд хоть и чуть выцветших, но все же ясных голубых глаз в какое-то мгновение просто покорил меня. И я сдалась… Абсолютно незнакомому человеку рассказала все про себя. И про мужа, который так подло поступал со мной, и про загадочного Вита, о котором, как я сама теперь понимала, я ничего не знала. И про Влада, который вроде бы и был, но при этом…. И главное, про Сашеньку, общения с которым вдруг резко потребовал отец. Про свою работу, которую я уже постепенно начинала ненавидеть… Все: эмоции, впечатления, чувства каким-то снежным комом вываливались, складывались в слова-предложения-рассказ о том, что творилось со мной последнее время. И странным образом, мне становилось легче. Просто от того, что я смогла рассказать то, что творилось со мной. Ведь полной правды не знал никто. Абсолютно. А тут… Видимо чашу терпения прорвало, и я уже не понимала, что передо мной незнакомый мужчина – просто говорила, говорила, говорила… А он слушал. Не перебивал, лишь изредка уточнял и слушал. Спокойно, выдержанно, внимательно. И может это все в совокупности и сыграло свою роль – ведь так откровенно я уже давно ни с кем не разговаривала…

И когда поняла, что мне стало легче – тогда я замолчала, чуть пристыдившись перед этим мужчиной, своего столь откровенного рассказа.

- Знаете Юленька, - своего мягкого произношения моего имени он так и не изменил. – В психологии есть термин, кажется «принцип поезда» называется. Так вот, суть в том, что вот так выговорившись, человеку становится легче. А мне кажется, - и вновь своими ясными глазами он посмотрел на меня, - что именно такая ситуация позволяет человеку самостоятельно разобраться в том омуте проблем, в котором он запутался, посмотреть на ситуацию, скажем, со стороны. А это, как раз, и помогает выпутаться из тех трех сосен, в которых мы обычно блуждаем.

- Мне кажется, - я чуть запнулась, подбирая слова, - что вы там никогда не блуждали.

- Ну что вы, - морщинистой ладонью он накрыл мою, которую я уложила на свое колено. – Поверьте, блуждал и даже очень часто. Все мы люди, и никто из нас не застрахован от собственных ошибок и заблуждений. Но вся прелесть заключается в том, что это именно наши собственные ошибки. И держать ответ за них мы будет только перед собой. А значит, и все карты в руки именно нам, чтобы исправить собственные оплошности. – Он слегка сжал мои пальцы, выражая поддержку своим словам. – Пока человек жив исправить можно все. Вот с теми, кто ушел гораздо сложнее. Вернее, даже не с ними, а с нашими утраченными возможностями и всплывающими, из-за этого болезненными ощущениями.

Я выдохнула, выпив еще одну порцию янтарной жидкости, которой угостил меня этот странный… собеседник, улыбнулась и поняла – он прав. Целиком и полностью. Ведь действительно, мне не стало легче, нет. И ответы на свои вопросы я так запросто не нашла. Но вот уверенность в том, что я смогу все разрешить уже поселилась внутри. Пусть пока меленькая, чуть заметная, но уже достаточно прочная. А это много значило для потерянной меня. И именно за эту поддержку я была благодарна своему попутчику, с которым чуть позже прощалась в аэропорту.

Две недели. Мне нужно просто спокойно пережить наступающие две недели.