Страница 17 из 144
Водитель из-за пластиковой перегородки обернулся к нам, Аргента дал знак, и автобус тронулся. Шины мягко зашуршали по накопившему энергию дорожному покрытию. Мы выехали с территории кампуса и понеслись по ночной дороге к выезду из города.
— Можно подремать, ехать будем долго, - сказал Аргента, доставая из кармашка у окна свернутое одеяло и расправляя его. – Всем приятного пути.
Он завернулся в одеяло и захрапел буквально сразу же. Освещение в салоне постепенно отключилось, стало темно. Силуэт Тринки казался в этой темноте высоким и странным. Когда мы покинули город и понеслись по дороге, ведущей к лесу, я откинулась на спинку и тоже закрыла глаза. Керр не касался меня и не обнимал, просто молча сидел рядом. Мерное гудение двигателя и мягкое покачивание рессор убаюкивало, и я вскоре сама не заметила, как заснула, несмотря на терзающие меня грустные мысли.
Проснулась я, как мне показалось, минут через пять. Голова моя лежала у Керра на плече, его рука покоилась на моей спине. Я повернулась, и он от неожиданности вздрогнул в темноте.
— Спасибо, что решил меня проводить.
Он сжал мою руку, но головы не повернул.
— Потом. Спи, - ответил он в непререкаемой манере Трайна, и я послушно снова провалилась в сон.
Водитель высадил нас у развилки, там, где знакомая мне тропинка уводила в самую чащу леса. Я закуталась в пальто, Аргента, беспрестанно зевая, поднял воротник куртки. Мы быстрым шагом вошли под сень темных деревьев.
— У вас есть время попрощаться, - сказал мой Патрон, увлекая за собой Тринку. – Только не тяни, аниморфы Приэ тут повсюду.
Они скрылись за деревьями, и я повернулась к Керру. Он притянул меня к себе и поцеловал так, что у меня перехватило дыхание. Горький это был поцелуй. В нем были и вина, и злость, и обида, и любовь. Я попыталась обнять Керра, но он отстранился.
— Береги себя, - сказал он, глядя в мои глаза своими вишневого цвета глазами. – Береги себя, Одн-на.
И ни слова о том, что будет с нами завтра.
Я хотела попросить прощения, хотела забыть о гордости и извиниться – что угодно, чтобы превратить это ужасное тягостное расставание двоих чужих друг другу людей хотя бы в расставание друзей — но не смогла. Так и отпустила его обратно, в теплый автобус, без единого слова прощания.
По пути к Воротам я то и дело прикасалась пальцами к губам, пытаясь сохранить ощущение поцелуя. Его горечь так и осталась со мной, когда я прыгнула.