Человек в стене

Прошло несколько минут, и Альва исчиркала линиями весь лист. Потом она открыла глаза и подняла его к свету. Вэ четко разглядел на нем два слова.

* * *

Ванья открыла дверь, и Альва, оторвавшись от книги, подняла на нее взгляд. Когда она увидела лицо матери, ей на ум моментально пришел недавний страшный сон, и она быстро заморгала, чтобы избавиться от наваждения. В последнее время ей постоянно мерещилось в Ванье нечто странное, хотя она и не могла понять, в чем именно заключается эта странность.

— Привет, — сказала Ванья и улыбнулась Альве. — Позволишь нам войти?

В дверном проеме за Ваньиной спиной маячила девочка примерно одних с Альвой лет. Она подумала, что видела ее на игровой площадке. Рядом с девочкой стояла женщина, которую Альва не знала.

— Это Фрида и ее мама Анита. Они живут в квартире напротив.

Фрида шагнула вперед. Она осмотрела комнату и подошла к стеллажу с книгами.

— Привет, — сказала Фрида. — А это что?

Она взяла снежный шар со сказочным пейзажем внутри. Папа подарил его Альве прошлым летом, когда они ходили в парк развлечений. Там были морские коньки, единороги и пьющий из родника фавн.

Альве пришлось сдержать себя, чтобы не броситься на Фриду и не выхватить шар у нее из рук. Ванья ободряюще улыбнулась.

В горле у Альвы встал комок, он все рос, и девочка снова и снова пыталась его проглотить, но у нее ничего не получалось. Больше всего ей хотелось попросить их оставить ее в покое, чтобы можно было сидеть, поджав ноги, в нише и читать книгу, но она понимала, что означает Ваньина улыбка.

— Поиграйте здесь, пока мы выпьем на кухне по чашечке кофе. Я сейчас приду и принесу вам пирожных и сока. Развлекайтесь! — сказала Ванья, кивая Альве, а потом закрыла за собой дверь.

Фрида продолжала рассматривать книжные полки, и Альва села на пол. Ей хотелось плакать, но она знала, что не должна этого делать. Ей не было грустно, но глубоко внутри что-то полыхало. Проклятая Ванья! Проклятая Ванья, которая пришла и все испортила! Проклятая Фрида, которая разглядывает ее вещи!

— Что будем делать? — спросила Фрида и посмотрела на Альву. Ее темно-каштановые волосы были заплетены в две косички. Заправленная в джинсы рубашечка подобрана в тон голубым глазам.

Альва заподозрила, что Фрида из тех девочек, которых люди считают милыми. От этого у нее еще сильнее испортилось настроение.

— Не знаю, — сказала она.

Фрида посмотрела в окно, на двор.

— Моя комната выходит на другую сторону.

— Да? — сказала Альва, укладывая одеяло обратно на кровать.

— И моя комната больше, — добавила Фрида.

Альва почувствовала, как запылали щеки. Вероятно, ей следует сказать Ванье, что у нее опять жар и она плохо себя чувствует. И может, это заразно. И Фрида заболеет, причем гораздо серьезнее, чем Альва.

Фрида скользнула в нишу и посмотрела на цветы и бабочек над кроватью.

— Хотя твоя комната красивее, — признала она, стряхивая что-то с коленки.

Альва села на только что застеленную кровать и пыталась выдавить из себя хоть слово. У нее не получалось. Тишина в комнате стала невыносимой, но Альва не могла раскрыть рта. Она знала, что должна что-то сказать, что угодно, что-то, что говорят нормальные девочки, когда родители оставляют их поиграть в комнате.

— У тебя есть какие-нибудь игры? — спросила Фрида.

Тут раздался стук в дверь.

Вошла Ванья и поставила на маленький столик поднос. Там было два стакана, кувшин с соком, две полосатые соломинки для питья и четыре сладкие булочки на блюдечке с золотой каемочкой и цветочками.

— Ты не могла бы подойти, Альва? — попросила она, поманив ее к себе пальцем. А затем прошептала: — Пожалуйста, постарайся, не сиди такой надутой.

Ее глаза сузились, прежде чем она снова подняла взгляд.

— Ну, девочки, хорошо вам провести время! — пожелала она и снова закрыла дверь.

Странное чувство вернулось. Альва наконец поняла, что это за чувство. Бешенство. Это все время было бешенство. Это всегда было бешенство. И сейчас оно вскипело оттого, что приходится сидеть тут с Фридой, явно полной дурой, торчать в Стокгольме, в этой комнате, оттого, что из ее жизни исчез папа. И во всем этом виновата Ванья!

— Это твое? — спросила Фрида, разглядывая книжные полки. Она держала в руке энциклопедию.

— Дай сюда! — велела Альва и потянула книгу к себе.

— Ну можно мне посмотреть? Пожалуйста! — попросила Фрида. — У меня тоже была книжка вроде этой, но мама сказала, что не разрешает мне такое читать.

Альва скептически посмотрела на Фриду, но вернула ей книгу.

— Ладно, только очень аккуратно. Она почти совсем расклеилась, и Ванья тоже не любит, когда я ее читаю.

Она пододвинулась поближе к Фриде и прошептала:

— Только не говори никому!

Фрида осторожно раскрыла книгу. Ее глаза расширились.

— И ты все-все тут прочитала? — спросила она. Альва сунула в рот булочку, откусила кусочек и ответила:

— Почти все.

— Вау! — воскликнула Фрида, на которую это явно произвело впечатление. — Там же куча трудных слов! Ты правда все их понимаешь?

— Большинство, — ответила Альва. — Я могу объяснить тебе, если хочешь.

Фрида перевернула несколько страниц и показала на картинку:

— Что это?

Альва читала, как вызывать духов, используя стакан. Когда она описала это Фриде, та поежилась, хотя в комнате было тепло.

— Может, попробуем?

Альва немного подумала. Она догадывалась, почему у нее ничего не вышло из попытки убедить духов писать ее рукой, когда она прогуливала физкультуру. Недостаточно было просто зажечь свечу и надеяться, что бабушка заговорит с ней. В книге сказано, что нужно еще войти в настоящий транс, но она понятия не имела, как это сделать. Наверное, помогла бы медитация. Но она видела, как медитируют, только по телевизору, и когда сама попыталась это сделать, почувствовала, что получается какая-то ерунда. Она сидела, скрестив ноги, и смотрела прямо перед собой, но время не остановилось, хоть и должно было. Во всяком случае, ее научили в это верить. Нос стал чесаться, и ступня затекла, а вскоре икру свело судорогой. Альва добивалась совсем не этого.

Хотя ей тогда и не удалось войти в транс, она положила на пол листок, закрыла глаза и стала водить карандашом по бумаге, прислушиваясь к своим ощущениям и стараясь следовать им. Она надеялась, что бабушка все-таки поговорит с ней, точно так же как когда-то духи говорили с самой бабушкой и ее подругами-художницами. Но когда она отложила карандаш и открыла глаза, на бумаге не появилось никаких внятных букв или символов. Она попробовала снова и смогла, хорошенько приглядевшись, различить на листе слова «Альва» и «беги», но скрепя сердце признала, что, скорее всего, написала их специально.

Так что ее попытки контакта провалились. Правда, еще в книге говорилось, что, если в комнате несколько человек, духам легче появиться — тогда они могут использовать энергию всех присутствующих, чтобы вступить в общение или показаться людям.

Альва посмотрела на Фриду. Пожалуй, нужно попытаться.

Она рьяно начала приготовления, достав лист бумаги и развернув его на полу. Чтобы нарисовать на нем кружки, она использовала перевернутый стакан. Лист все время норовил снова свернуться в трубочку.

На кружках Альва написала все буквы алфавита, а под конец добавила слова «ДА» и «НЕТ». Рядом с ними она оставила пустой кружок. Потом Альва открыла дверь и выглянула в кухню. Анита и Ванья спокойно сидели за столом.

Вернувшись к Фриде, она зажгла свечу и поставила ее на пол.

— Ладно, давай начнем, — сказала Альва и села перед листом.

— Тебе разрешают самой жечь свечки? — спросила Фрида.

— Нет.

Обе девочки улыбнулись. Пламя мерцало, на стенах плясали тени.

— Так, — сказала Альва и взяла Фриду за руку. — Защитите нас от злых духов, когда мы призываем тех, кто обитает на той стороне! Явитесь нам и говорите правду!