Страница 92 из 104
— Да, разумеется, мне и самой неуютно на её месте, — пылко ответила Лиза, не задумываясь над тем, стоит ли этот незнакомец подобных откровений, и тут же спохватилась об этом.
— Вы очень добры и слишком откровенны, — натянуто улыбнувшись, ответил Генрих, вспоминая, тем временем, как быстро эта простушка стала центром всех событий, происходящих в их Мире. Необычайных событий и роковых стечений обстоятельств. Как ловко она располагала к доверию. «Не этим ли способом? Как говорила о ней Терхенетар „словно неприхотливый комнатный цветок“, так и манит расслабиться в своём присутствии».
«Точно, ляпнула, как дура, в очередной раз, — думала между тем Лиза, сокрушаясь о своей вечной непосредственности и глупости, глядя на похолодевший взгляд Вёльфа и учтивую улыбку, так похожую на презрительную гримасу, что хотелось как-то оправдаться, — но это будет ещё хуже. Лучше больше молчать и не усугублять неприятного впечатления».
— Добры, — задумчиво повторил Генрих, вглядываясь в точёный профиль застывшего лица, похожего на профиль статуи. Шедшая рядом с ним девушка выглядела спокойной и уверенной, о чём-то размышляла, не пытаясь завести разговор, словно напоминая своим молчанием о том, что это он был инициатором прогулки, и она не собирается выкладывать своих тайн, но готова выслушать чужие, — и, смею надеяться, отзывчивы, — после некоторой паузы более уверенно продолжил Вёльф.
Ответом на последнюю фразу был настороженный взгляд Елизаветы.
— О, я не требую этого в своих интересах, меня просил король. Прошу вас, — сказал он, пропуская девушку в сад, освещённый невидимыми в листве фонарями, подобранными под цвет растений, в которых они были спрятаны.
— Благодарю, но почему Его Величество не обратился ко мне лично?
— Дело в том, что мне необходимо оставить двор и государь попросил меня собрать побольше информации о новом премьер-министре, дабы проверить те факты, которые сам Арчибальд рассказал нам о себе. Это, безусловно, простая формальность, дача рекомендаций и советник оповещён об этой процедуре, так что можете не волноваться. Ваше мнение для правителя особенно ценно по ряду причин, поэтому именно вас я прошу рассказать нам о нём.
— Но, лучше всего его знает Урсула, я с ним почти не общалась.
— Урсулу мы допросили, но она не может ни говорить, ни писать. Всякий раз, как веда пытается что-то нам сообщить, приступы кашля усиливаются. Что вы думаете об этом?
— Я не знаю, бедняжка очень больна и излишнее волнение, должно быть, дурно сказывается на её состоянии. К тому же чувство вины… — неуверенно ответила Лиза. Противоречия разрывали её: с одной стороны можно рассказать о том, что говорила ей Урсула, но с другой это могла быть очередная ложь ради мести. Да и личность Вёльфа не располагала к доверительной беседе, к тому же пока Арчибальд не расскажет ей всего о себе, судить о его мотивах рано. — Знаю, что он прорицатель и учёный, разбирается в травах и умеет делать из них настои. Но это всё, что известно мне.
Добиться симпатии и доверия Вёльфа было ей не под силу, Елизавета прекрасно это понимала, а вот Арчибальд вполне мог на неё разозлиться и тогда может случиться всё, что угодно. Лиза была связана с этим человеком браслетом, ей необходима была его поддержка. Сейчас он был единственным, кто понимал привязанность и внимание к воинам. Если же рассказать об их природе кому-нибудь ещё, то в этом превращении могут обвинить именно новую Госпожу Ведьму. Из задумчивости её вызволил очередной вопрос:
— Вы знаете, что произошло в Гирфентейне? Дети не могли быть тенями и исчезнуть из-за тумана.
— Меня не было там и обо всём этом мне известно не больше, чем ведам. За то время, что я была в плену у Урсулы, я смогла узнать не так уж и много, чтобы мне было чем поделиться с вами. Мне очень жаль. Я и сама надеюсь узнать получше о причинах всего произошедшего.
— Ну, что же, я так и предполагал. Мне говорили, что вы просто жертва обстоятельств и не имеете отношения к случившемуся. Что вы намерены сделать с ведами? Они ваши подчинённые и король не может не согласовать с вами их судьбу.
— Я пока не думала об этом. Они едва не убили меня, так что стремления к обществу своих подчинённых я не испытываю, тем более что именно по вине веды произошли все несчастья. Им действительно стоит немного отдохнуть от забот о Мире, пока не будут исправлены их деяния.
— Странно слышать подобные слова из уст Госпожи Ведьмы, — усмехнулся Вёльф, — но, вероятно вы абсолютно правы и основная ответственность лежит на любимицах Терхенетар.
— Я не хочу занимать никаких постов и надеюсь, что вскоре всё вернётся на круги своя, а я просто буду жить где-нибудь на отшибе, где никто не будет пугаться моей гвардии — тихо произнесла Лиза в надежде прекратить невыносимый для неё разговор. Она смотрела в глубину зарослей, где проглядывала ротонда, окружённая скульптурами — единственное ярко освещённое место в саду.
Заметив направление её взгляда, Генрих предложил пройти к ней и поговорить о чём-нибудь более приятном.
— Эту ротонду государю прислали в дар из северных областей королевства в знак уважения. Она сделана из редких пород камня и все четыре стороны света поучаствовали в её создании. Три ступеньки ведут внутрь, пол инкрустирован драгоценными камнями и иллюстрирует герб Терхенетар. Восемь колонн, украшенных узорами разных народов, поддерживают барабан, декорированный рельефными изображениями духов, по преданию оберегающих наш Мир. Над всем этим возвышается купол, увенчанный гербом правителя, отлитым из золота. Столичный скульптор в знак восхищения мастерами, принимавшими участие в создании этого произведения искусства, высек из мрамора несколько круглых скульптур, олицетворяющих провинции, таланты которых украсили ротонду. Это было давно, когда Мир ещё был по-настоящему добр и светел.
Они подошли к беседке и Генрих сел прямо на ступени. В этот момент Вёльф казался очень юным. Он был таким же молодым как Илорен, только манера держаться придавала ему солидности, прибавлявшей года. Сойдя с топкой почвы неприятного допроса, от которого ничего не ждал с самого начала, он впервые предстал перед Елизаветой живым человеком со своими радостями и горестями.