Иные

— Некоторых мы можем вам передать.

— Всех, господин Гримальди.

Он стряхнул пепел в пепельницу и затянулся снова.

— Это невозможно.

— Тогда я буду вынужден лишить вас моего покровительства.

Тим усмехнулся.

— Тогда мы будем вынуждены лишить вас власти.

Император затушил сигарету и смял ее в пепельнице.

— Попробуйте!

Встал, потянулся к телефону.

— Сир, вы, что не понимаете, что мы контролируем все среднее звено чиновничества и офицерства? — Тим в упор смотрел на Императора.

— Понимаю. Я же говорю: «Попробуйте». Все, аудиенция окончена, господа.

11. Путь свободы — 5

Нас не арестовали. Дитрих очень хорошо понимал бессмысленность этого действия. Сразу после аудиенции мы попытались сорвать блокировку центра удовольствия в имплантатах дери, чтобы связаться с нашими подопечными и приказать им начать мятеж. Но связи не было. Стенка! Попытались выйти на Императора. То же!

А утром за нами пришли. Точнее к нам. Пятеро императорских гвардейцев в черной с золотом форме. Молчаливых, как космическая тьма. За все время встречи ни слова. Лейтенант с поклоном протянул Тиму письмо. Высший уж было сунул письмо в карман, но посланцы не уходили. Пришлось читать.

«Господа! — гласило послание. — Мои солдаты находятся под защитой Пантократора. Не пытайтесь воздействовать на них. Это бесполезно. Вы должны немедленно покинуть столицу, а в течение трех суток — границы Империи. В случае сопротивления гвардейцам приказано стрелять.

Дитрих»

Защиту Пантократора мы все же проверили. Она оказалась надежной — стенка!

Я думал о могуществе Пантократора. Мы столкнулись с ним еще там, в космосе, на периферии этой звездной системы.

…Те три криокамеры на мертвом корабле, слабо освещенные нашими фонариками. Проверяем питание приборов. Энергии осталось на пару суток. Мы вовремя. На удивление!

Стыковка с кораблем Леонта. Подаем питание. Только к криокамерам (еще не хватало освещать всю эту махину!). Судя по показаниям приборов эти трое находились в анабиозе чуть больше двух лет. Значит это не тот корабль, что пропал здесь полтора века назад. Мы было так подумали, впечатлившись особенностями модели. Раритет!

Процедуру оживления проводим там же, на большом корабле. Потом перевозим пациентов к нам и отстыковываемся. Ни Высший, ни Иные еще не способны ни к ментальному, ни к голосовому общению. Предстоит долгий период восстановления.

Найденный корабль пришлось законсервировать и бросить — все равно не могли обеспечить его энергией.

Имена спасенных узнали только спустя неделю, установив с ними ментальную связь. Тимофей Поплавский, Высший, и его Иные: Георгий Клименко и Илья Захаров. К этому времени мы миновали четыре из семи планет звездной системы. Первые две оказались малоинтересными газовыми гигантами, следующие были явно мертвы. Прямо перед нами вставал зеленовато-голубой серп, подернутый мазками белой облачности — здесь возможны вода и жизнь. Кто же знал, что нас обстреляют при приземлении, а потом посадят в тюрьму? Планета казалась лишенной разума. Ментальное пространство молчало.

Тим Поплавский уже начал вставать с постели. Организм Высшего восстанавливался быстро. Он подошел ко мне, тяжело опустился в кресло перед мониторами.

«Это очень дорогой корабль?» — спросил он.

Я удивился.

«Почему?»

«Ультрасовременный. Я никогда не видел такой техники».

«Да здесь всему уже лет по двадцать!.. — помыслил я и замер. — Тим, какой был год, когда вы покинули Землю?»

«Тысяча четыреста семьдесят второй от Начала Изменений».

«Понятно. А мы в тысяча шестьсот двадцатом. Вот и нашлись пропавшие полтора века».

Тим вопросительно посмотрел на меня.

Я рассказал о сгинувшем корабле.

«Да, это, наверное, были мы. Только это невозможно».

Я вдумался во внутреннюю противоречивость фразы.

«Ну, почему же? Вы ведь тоже провалились в этот пространственно-временной туннель?»

Тим кивнул.

«Ну и что?»

«Мало ли что там творится со временем! У нас просто могли быть разные ускорения…»

«Ускорения, говоришь?.. Может быть. Только уж очень странное совпадение. Как в старинной пьесе. Спасители успевают в последний момент. Опоздай вы хоть на трое суток, и вам бы достались только наши имплантаты вместе с коллекцией имплантатов дери, которым мы остановили сердца перед анабиозом. Смотри-ка, мы вылетаем из этой кишки почти без энергии, как выжатый лимон. Не дотянем даже до ближайшего газового гиганта. Энергии хватит только для двухлетнего анабиоза Высшего и двух Иных. И то в том случае, если мы прекратим жизненные циклы всем остальным и используем их энергию. Мы решаемся на эту авантюру, надеясь, что за два года нас найдут. Нас находят, но через сто сорок восемь лет. Живыми! Такое впечатление, что здесь не обошлось без „бога из машины“. Ты только посчитай вероятность этого события!»

«Маловероятные события тоже случаются».

Тим пожал плечами.

Не знаю уж, спас ли Тима с Иными Пантократор, или это простое (совсем непростое!) совпадение, но от существа, которое способно появляться на космическом корабле за миллионы километров от ближайшей планеты, умеет заставлять клетки человека вырабатывать яд и может заблокировать ментальную связь трем Высшим и двум Иным, следует ожидать всего, чего угодно. Хоть манипулирования временем!

Мы шли по не слишком ухоженной проселочной дороге. Столица осталась далеко позади. Перед нами темнел лес. На полях слева и справа лежал густой, низкий туман, словно ватное одеяло. Надо было устраиваться на ночлег, но мы не чувствовали вблизи никаких селений, а ночевать в лесу не хотелось. Пасси и Марио с Аликом с надеждой смотрели на нас, Иные Георгий и Илья казались растерянными. Да, что! Все мы, словно оглохли. Осталась только связь с нашими старыми дери, теми, с кем мы прилетели на эту планету, а теперь шли в ночь по полузаросшей проселочной дороге. По крайней мере, Пантократор стремился сохранить статус-кво. Не знаю только, хорошо это или плохо.

У нас отняли могущество, оставив ответственность. Не слишком справедливо! Впрочем, лес мы чувствовали. Здесь нам ничего не грозило. Я попытался нащупать линию фронта. Нет, слишком далеко. Как мы ее преодолеем? «Защита» Пантократора только над землями Империи? А если нет?

Лес обступил нас со всех сторон. Зря низшие так нервничают. Я взял за руку Тео, другую протянул Денису, и пасси пошли чуть увереннее.

Деревня показалась неожиданно. Словно вынырнула из-за поворота. Небольшое селение, домов десять. В трех горит свет, но их жителей мы не чувствуем. Стучим у ворот. Глухо. Только заходятся лаем собаки на дворе.

В центре деревни — дом повыше. Четкие очертания шпиля на фоне неба. Похоже на церковь. Подходим ближе.

«Деревенский храм Пантократора», — это Тео. Он у нас теперь специалист по местной религии.

«Может, устроимся на паперти по древнему обычаю?» — полушутя предлагает Тим.

«Почему бы и нет? Там, по крайней мере, крыша», — Саша решительно поднимается по лестнице к высоким тяжелым дверям.

Мы лениво идем за ним.

И двери открываются. Медленно, с лязгом и скрежетом. Пасси отступают на шаг, Марио хватает меня за руку.

В храме горит несколько свечей. Из глубины зала к нам идет человек. Лица не видно, темный силуэт, не более. Останавливается метрах в пяти, глубоко кланяется, поворачивается вполоборота, показывая рукой вглубь храма.

— Что ж! Принимаем любезное приглашение Господа Пантократора, — усмехается Тим.

И мы входим в храм вслед за нашим проводником, не говорящим ни слова. Двери так же медленно и с таким же инфернальным лязгом закрываются за нашими спинами.

В центре зала, под высоким куполом, — круг, покрытый мягким золотистым ковром. По периметру круга — свечи. Где-то в метре одна от другой. Молчаливый священник (или, кто он там?) указывает нам в центр круга. Мы входим. Проводник кланяется и отступает во тьму.