Страница 21 из 87
- Да, как у нас в современной России, - сказал я.
- Неужто сам князь суд правит? – удивился Гудыма.
- Сам, - подтвердил я. – Вроде бы и есть законы, а вот по отдельным делам князь сам через судей выносит приговоры. Вот, например, два года назад две девки-скоморошки пятнадцать секунд в храме кривлялись, пели молитву Богородице, чтобы князя прогнала. Так девкам дали по два года тюрьмы, не посмотрели даже, что у них дети малые есть. И сам князь следил, чтобы никакого условно-досрочного освобождения не было. До сих пор девки сидят. А он опирается как бы на «народ», который готов с кольями и вилами идти на погромы тех, кто против князя слово имеет. Вот такие у нас времена.
- Россия не меняется, - вздохнул Гудыма, - царь Петр Россию сгибал, да не согнул. Народ России может что-то сказать и сделать только тогда, когда почувствует гибель свою. Я хоть грамотешкой многих людей не превзошел, но вот знаю, что народ активничал только во время Великой смуты, и то активничал по-разному, кто-то грабил, а кто-то в ополчение шел Кремль от поляков вызволять. А в другие времена народу-то нашему все одно было, кто над ним стоит, то ли помещик-рабовладелец, то ли басурманин какой за податью пришедший. И ведь беды-то русские начнутся после того, как Русь примет какую-то веру себе кроме той, что у них есть сейчас. Из гордых русских людей иноземные завоеватели и собственные князья-цари-рабовладельцы сделают бессловесное быдло, которое молча идет на убой, принося с собой либо топор, либо веревку, чтобы князей и завоевателей в расход не вводить. Вот и смотри, как себя вести и кого князю рекомендовать. Я, понимаешь, лучше помолчу, потому что ты человек грамотный, современный, историю всю знаешь, не то, что я, который как остановился в 1923 году, так и стоит там столбом. Давайкося, поснедаем немного да будем собираться в путь. Сейчас придет Светолика и покормит нас.
- Какая Светолика? – не понял я.
- Какая? – переспросил Гудыма. – Обыкновенная, имя у нее такое, лицо светлое, вот и назвали ее Светоликой. Да сейчас сам увидишь.
Пока мы умывались, в горнице появилась девушка. Действительно, светла лицом и волосы цвета спелой пшеницы заплетены в косу поверх длинного сарафана. Увидев меня, она сразу покраснела и попыталась убежать, да Гудыма остановил ее:
- Стой, егоза, куда помчалась? Сейчас вот с гостем знакомить буду. Зовут его, - и он посмотрел меня, вспомнив, что не спросил моего имени, - Олег, роду не княжеского, но очень высокого, так что если тебя просватает, то спуску не даст…
- Как бы сам защиты от спуска не искал, - подбоченилась Светолика.
- Смотри, егоза, - погрозил Гудыма пальцем, - спроворь нам на скорую руку что-нибудь на стол, к князю идем, а там застолье не скоро будет.
На скорую руку была пареная репа, стоявшая в печке, краюха хлеба, лук зеленый, соль в деревянной солонке и кружка кислого кваса.
Я к этому времени достаточно проголодался, поэтому налегал на диковинные продукты, нахваливая их, особенно репу. Кто из вас, ребята, ел репу? Мало кто, а некоторые даже и не представляют, что это такое, хотя слышали выражение, что что-то может быть проще пареной репы. Так вот, репа относится к семейству капустных, кругленький такой плод с оригинальным вкусом, до картошки был основным продуктом питания и врачевания. Сам раньше не знал, что репа обладает мочегонным, антисептическим, противовоспалительным, ранозаживляющим и обезболивающим действием. Детей тогда репой лечили от рахита, заболеваний костей и крови.
От еды появилось чувство сытости и сразу появилось желание закурить, но я подавил это желание уговорами самого себя, что сейчас не время для этого, нет табака, да и мало ли, вдруг придется с девкой целоваться, а от меня несет как от пепельницы.
Глава 26
Оказалось, что святилище находится не так далеко от Киева. Километров пять по прямой или семь километров по дороге. На самом деле семь километров оказались с гаком длиной километра в три, потому что мы с Гудимой топали средним шагом часа два с половиной по моим смартфонным часам и самозаводящейся «сейке» на правой руке, потому что на левой руке слабый подзавод и ночью часы могут сами остановиться.
Столица Руси представляла собой заштатный поселок с разнокалиберными домами, обосранными конями и коровами неровными дорогами, ошметками сена у столбов коновязей, грязными придорожными канавами, людьми в разной одежде и служилых людей о конь и в пешем порядке, и над всем этим стойкий запах всего перемешанного на улице и вырывающегося из домов в виде запахов из отхожих ям и дымящихся кухонь. Кое-где у домов было прибрано, а у большинства домов было все так, как оно произрастало и покрывалось выкинутыми костями и прочим мусором. Встречавшиеся нам люди старались не наступить в кучи и обходили места, куда выливаются помои, дожидающиеся летнего дождя, чтобы грязными потоками вылиться из пределов городка и заполнить собою канавы, а потом отправиться в ручьи и речки биологической массой для рыбы и прочей живности, перерабатывающей продукты жизнедеятельности человека.
Одним словом, не было там той красоты, которую демонстрируют в художественных голливудских и украинских фильмах, показывающих свое превосходство над теми, кого они презрительно называют москалями. Не было в те времена шика и блеска. Хотя, это на мой изысканный взгляд человека, привыкшего к жизни в условиях огромного города и имеющего свой урбанистский взгляд на организацию жизни. А для людей, ютившихся в лачугах и землянках, жизнь в этих городах-поселках была верхом совершенства и цивилизации, поэтому и в летописях пишется о том, как хорошо жилось в резных теремах и как все там было чистенько и удобненько. Летописцы даже князя Владимира называли Красное солнышко, то ли для того, чтобы подчеркнуть его отличие от других людей, либо указать на красную физиономию от возлияний и ежедневного блуда с беззакониями. И этого человека нам навязали в качество святого.