Бурани для Амина

Андропов никогда не принимал непродуманных решений, его мозг действовал, как мощная ЭВМ. Он одновременно обрабатывал огромное количество информации, все детально взвешивал, оценивал все возможные риски, просчитывал действия в самых критических моментах и только после этого одобрял ту или иную операцию. Нужно было ослаблять оппозицию в Афганистане, и Андропов знал, как это сделать. Но сейчас его больше всего беспокоили события в Кабуле.

Для Тараки наступили тяжелые времена. Внешне, вроде бы, ничего не изменилось: все по-прежнему его восхваляли, любили и ценили. Но что-то внутри Президента произошло, какой-то едкий холод постоянно заползал в его душу. Тихо, незаметно страх проникал в сознание Великого Вождя Саурской революции, что-то подсказывало ему: впереди ждало непонятное и серое… Тараки пытался понять, что его гложет и пугает. Ночью ему снились кошмары: темные тени окружали его, длинные руки тянулись со всех сторон к его голове, тонкие холодные пальцы трогали его лицо. Затем все темнело, сознание начинало мутнеть. В глазах плыли кровавые облака. Опять появлялись черные тени. Он видел мрачные лица и огненные глаза, горящие тусклым светом… С диким воплем Тараки просыпался. И долго не мог понять, где он – наяву или все еще во сне...  Холодный пот пробивал Вождя, страх не давал покоя.

Тараки садился на край кровати и начинал мучительно думать, что значат эти тяжелые сны. У него надежная гвардия, которая днем и ночью оберегает его. «Может быть, агенты КГБ хотят меня убить? – мелькала мысль, но глава Афганистана сразу гнал ее прочь. Он помнил, с какой теплотой смотрел на него Брежнев, с какой детской непосредственностью слушал его рассказы. Тараки чувствовал, что Генсек КПСС – это его надежная опора, он сумел за короткие период общения выстроить теплые дружеские отношения. Но что же так его беспокоит?.. Вождь, сидя на широкой кровати, осматривал свои апартаменты, каждый угол, словно желая найти затаенных врагов, спрятавшихся где-то в комнате – то ли за шторой, то ли за шкафом. Казалось, еще секунда, и оттуда выскочит черный демон с ножом в руках. Тараки невольно поежился от представившейся картины, страх опять полез в его воспаленное сознание. Так проходили его ночи, одна сменяла другую. Тараки чувствовал страшную угрозу, которая нависла над ним. Может быть, агенты ЦРУ хотят убрать его? Нет, эта мысль его не пугала. «Что же меня так беспокоит? От кого мне ждать беды? – эти назойливые мысли не покидали Тараки уже последние две недели. – Кто мне может угрожать?»

И тут из глубин подсознания Вождя внезапно выскочила страшная мысль: «А не мой ли возлюбленный ученик строит козни против меня?! – Сначала Тараки отбросил эту идею. – Он меня любит, я – его Учитель, он мне всем обязан. Как он может меня предать? Это невозможно», – эта мысль была прогнана.

Тараки нужно было собираться на работу. В кабинете его ждали руководитель службы государственной безопасности Сарвари.

– Что у нас нового? – спросил Президент начальника АГСА.

– Враги, конечно, поднимают головы, – докладывал Сарвари, – но наш карающий меч революции сносит головы этим шакалам. За вчерашний день уничтожено более ста наемников в провинциях Кунар и Лагман. Мои люди за последнюю неделю арестовали около сорока мулл и шейхов, которые призывали к бунтам. Я думаю, мы с ними церемониться не будем…

Тараки слушал доклад Сарвари, а его мысли были где-то в другом мире: «Кто хочет моей погибели?». Исламистов он не боялся. В его понятии это была кучка отщепенцев, которые жили на подачки из-за рубежа, народ их не поддерживал, и сил у них особо не было… Тараки вспомнил исламское восстание в 1976 году. Это было жалкое зрелище. Сотня неграмотных религиозных фанатиков поднялась на власть. Что они могли противопоставить танкам, самолетам, боевым вертолетам, пушкам, хорошо обученной армии! Только свои молитвы, кривые ножи и старые ружья. Их легко смог подавить Дауд. А революция просто сметет их с земли Афганистана.

Вождь Саурской Революции продолжал слушать доклад Сарвари. Вдруг он внезапно прервал начальника госбезопасности:

– А где сейчас Кармаль?

Докладчик растерялся: вопрос прозвучал очень неожиданно. Последнее время о бывшем премьер-министре никто ничего не спрашивал. Сарвари не мог ответить на этот вопрос точно. Несколько месяцев назад он послал в Прагу своих людей, но те куда-то пропали. Исчез и Кармаль. Никто не знал, где он и что с ним случилось.

– А где Наджибулла? – не унимался вождь.

По телу руководителя АГСА пробежали мурашки, и он, не моргнув глазом, залпом выпалил:

– Враги революции уничтожены!

Тараки несколько успокоился. Беды он ждал именно от Кармаля и его дружков.

…Амин продолжал усиленно наводить порядок в армии и правительстве. Он заставлял министров работать по четырнадцать часов в день. Внимательно оценивать ситуацию и предпринимать оперативные меры по исправлению ситуации. Теперь при правительстве работала оперативная группа, состоящая из министра обороны, министра внутренних дел и начальника государственной безопасности. Проводились ежедневные совещания, где рассматривалась ситуация в провинциях. Амин поставил эффективную разведку по всей стране, информация поступала оперативно и своевременно. Благодаря этим данным армия и ВВС своевременно наносили удары по радикальным исламистским группировкам.  Но мятежи продолжали нарастать. Пока армия успешно их подавляла, но Амин понимал, что долго армия не сможет контролировать ситуацию в стране. И он опять и опять обращался к Косыгину за помощью.

…Тараки доложили, что Амин напрямую ведет переговоры с Председателем Правительства СССР Алексеем Косыгиным.

– Как так?! – негодовал Председатель революционного совета. – Кто главный в стране: я или Амин? – его самолюбие было очень задето. Тараки думал, что в Москве будут слушать только его – Вождя революции, а тут, оказывается, все решает Амин! Из темных лабиринтов подсознания Тараки вдруг начал выползать черный демон, обликом схожий с Амином. «Вот кто мне угрожает! Теперь я все понял! Амин, Амин!! Как же я сразу не понял… Именно он заступался за Кармаля! Он прокрался в мое доверие, столько лет маскируясь под моего ученика и друга! Вот оно, коварство...», – все мысли вождя теперь вертелись вокруг Амина. Теперь Тараки боялся своего любимого ученика и объявил ему негласную войну. Так в Кабуле опять началась жестокая подковерная борьба, теперь между учителем и учеником.