Страница 14 из 51
На этом совещание закончилось. Амин понял, как опасно говорить правду своему учителю.
…В Москве, в своем кабинете, Юрий Владимирович Андропов слушал донесения начальника первого управления КГБ генерала Крючкова, который отвечал за внешнюю разведку. Слушая очередные сводки, председатель КГБ думал о своем: «В Афганском правительстве Кармаль – наш человек, с ним много работали, готовили на решения серьезных задач. В этих восточных странах доверять никому нельзя. Они подобострастно улыбаются, клянутся в дружбе и верности, но мысли у всех черные. Им давай деньги, оружие, всевозможную помощь. Им нужна только личная власть...». Андропову очень не нравилась ситуация в НДПА, он понимал, какой вред революции несет культ личности Амина. Новый Сталин в Афганистане не нужен, это Андропов понимал. Бабрак Кармаль – сложный человек, со своими болезненными амбициями, но у него – одно замечательное качество – он обучаем, и работает по тем правилам, о которых договорился с Андроповым. И по этим качествам бывший премьер-министр Афганистана больше всего устраивал Юрия Владимировича. «Тараки – не тот человек, который исправит ситуацию в Афганистане, он не руководит страной, а правит, как хан. Вознося себя до небес. Но, Тараки почему-то стал симпатичен генсеку. Брежнев поначалу сильно расстроился из-за промашки с Даудом, а теперь хочет видеть только Тараки. Наверное, читал его книги… Да, Тараки сочинять умеет, его произведения трогают душу и вызывают много ярких эмоциональных переживаний». – Андропов оторвался от своих мыслей.
– А как дела сейчас у Тараки? – обратился он к Крючкову.
– Председатель Революционного Совета начал изгонять «парчамистов» из партии и правительства. Наджибулла отправлен в Иран послом.
«Парчамистами» называли сторонников Кармаля.
Андропов посмотрел на генерала:
– Владимир Александрович, проведите работу с Тараки. Нельзя допускать террора по отношению к своим же партийным товарищам.
Вскоре во дворец народов Арг прибыл резидент КГБ в Афганистане генерал Иванов. Тараки с сияющей улыбкой встретил советского товарища, обнял его и предложил присесть. Подали чай.
Иванов обратился к Тараки:
– В Москве проявляют озабоченность, что многие члены НДПА сегодня попали в опалу, – генерал пытался подобрать более мягкие выражения. Он прекрасно знал, какой террор развязал Тараки против вчерашних союзников, знал, каким пыткам они подвергаются. Знал и то, что многих расстреливают без суда и следствия, но в открытую всего этого он не мог высказать.
– Понимаете, товарищ Иванов, у вас в стране тоже были большевики и меньшевики. Вы прекрасно знаете историю своей партии. Октябрьская революция победила потому, что большевики во главе с Лениным убрали с дороги меньшевиков. А ваш вождь был гением и знал, что делает. Парчамисты – это наши меньшевики, и в интересах Революции – избавиться от них. Конечно, это были наши братья, но они стали заблуждаться. Мы все сделали, чтобы вернуть их на истинный путь, много беседовали, убеждали. Кого смогли, образумили, но есть люди, для которых личные амбиции выше дела Революции. С такими товарищами мы будем расставаться… Ведь Великий Ленин учил нас именно этому, товарищ Иванов.
Резиденту КГБ нечего было ответить на слова Тараки.