Страница 11 из 51
– Да как вы смеете так разговаривать с товарищем по партии? – он возмущенно посмотрел на премьер-министра.
Глаза Кармаля налились кровью, его лицо исказила гримаса, а мысли пылали гневом: «Как он смеет говорить со мной таким тоном! Это моя фракция внесла самый весомый вклад в дело революции!».
– Товарищ Тараки, я – премьер-министр!.. Вы очень много себе позволяете!.. – И тут Кармаля прорвало. – «Великий Вождь», «Великий учитель»! Мы что, живем в России тридцать седьмого года? Почему вы позволяете себе вести себя так нескромно? Мы все равны друг перед другом. Вы не советуетесь ни с кем! Все решаете сами. Допускаете много ошибок, за которые всем нам придется дорого заплатить! Я не хочу больше работать в вашей команде и отвечать за ваши авантюристские решения. Я ухожу! Отправьте меня куда-нибудь послом… Я не хочу быть марионеткой в ваших руках и вашего помощника Амина.
В зале повисла гнетущая тишина. Копившийся конфликт внутри руководства партии и революционного совета прорвался наружу. Тараки, почти в бешенстве, крикнул, указывая пальцем на Кармаля:
– Товарищ Сарвари, арестуйте его!
Сарвари был руководителем секретной службы безопасности АГСА. Он медленно встал, но в это время неожиданно выступил молодой руководитель Кабульского горкома НДПА Наджибулла.
– Премьер-министр может иметь свою точку, отличную от нашей позиции, – произнес он. – Товарищ Кармаль может ошибаться, но он – наш соратник и истинный революционер!
Тараки, что-то хотел сказать, но тут поднялся Амин и, прервав дискуссию, мягко продолжил:
– Наш друг, товарищ Кармаль хочет уехать послом в другую страну? Он устал, и нервы начали сдавать. Давайте удовлетворим его просьбу.
Амин сумел избежать острого конфликта между двумя фракциями НДПА и тем самым спас на время единство Революционного Совета. Это было компромиссное решение.
– Да здравствует наш великий вождь и учитель – товарищ Тараки! – закончил заседание Амин.
* * *
…Старый дехканин Карим пришел в районный центр просить помощи у новых властей.
– Земля есть – спасибо аллаху и новой власти, – говорил Карим, а потом тяжело вздыхал. – Но нет семян. И быки у меня – уже не помощники. Мне бы немного семян и трактор на несколько дней.
Молодой заместитель главы района, подумав, позвонил кому-то по телефону. Вскоре в кабинет вошли двое в штатском.
– Помогите человеку! – приказал молодой чиновник. – Там у вас много помещиков и ростовщиков есть, заберите у них, что можно и дайте старику. Хватит ему унижаться и батрачить на этих баев.
Они вышли из кабинета и на военном УАЗике отправились в имение Абдуло. Во дворе помещика все было перевернуто вверх дном. Здесь уже хозяйничали несколько человек. Двери амбаров были взломаны, во двор выводили породистых быков и лошадей, кто-то гонялся за курами в дальнем углу большого двора.
Абдуло стоял на пороге. В его доме царил полный беспорядок. Вот уже который день к нему приходили люди от новой власти с какими-то оборванными дехканами и забирали у него то зерно, то скот, то запасы продовольствия. Дошло даже до того, что начали вытаскивать ковры и мебель. Молодые люди переворачивали все в доме, искали деньги и забирали под опись все, что было ценное. Абдуло смотрел на все уже с безразличным видом:
– Забирайте все, все… Подавитесь всем! – он кивал головой, словно соглашаясь с происходящим и одновременно не понимая, что происходит. За несколько дней из самого успешного человека его превратили в нищего. Влиятельный человек Абдуло помогал всем, кто к нему обращался; конечно, помогал не за спасибо. Все знали его правило: двадцать процентов годовых от ссуды. Но ведь это бизнес, и потом – он не насильно давал деньги взаймы. У других баев проценты были еще больше. Давая в долг, Абдуло рисковал: могла случиться засуха, и тогда деньги могли пропасть, нет урожая – нет денег, а отнимать последнее у людей он никогда себе не позволял.
Теперь он стоял на пороге собственного дома и смотрел, как растаскивается его добро, как поступают с ним неблагодарные люди, которым когда-то он помогал…
…Летом 1978 года Бабрак Кармаль отправился в Прагу, чтобы возглавить посольство Афганистана в Чехословацкой Социалистической Республике. Он поднялся на трап самолета и в последний раз посмотрел на Кабул. Что его ждет впереди?.. Слезы обиды выступили на глазах бывшего премьер-министра. Теперь Афганистан – уже не его страна. Он чувствовал, что наступает страшный период в жизни его любимой Родины.
Жарким летним днем муэдзин поднялся по крутой лестнице на вершину минарета и звучным голосом стал превозносить азан, сообщая, что пришло время молитвы. В мечети было много народа. В Афганистане бережно относятся к традициям своих предков, и ислам крепко укоренился в этой азиатской стране. Мулла призывает своих прихожан верить в Бога и очищать свою душу от грешных дел. Обращаясь к пастве, пожилой мулла говорил о чистоте души и готовности каждого предстать перед Всевышним, чтобы завоевать у него доверие для попадания в будущем в рай. Мулла – это самый уважаемый человек в селении, учитель и наставник, к мнению которого прислушиваются все прихожане. Его не просто уважали, но еще и в глубине души боялись. Боялись проявить неуважение к представителю Всевышнего на земле. Ослушание муллы – большой грех, за который потом придется дорого заплатить, а его слово – всегда закон для большинства верующих Афганистана.