Страница 9 из 45
Ребенок хныкал потому, что описался и замерз в мокрых одеялах. Рин перепеленала его, как умела, и как раз собиралась покормить, когда дверь комнаты распахнулась, громко хлопнув о стену. Вошел шатающийся мужик в сером грязном кафтане. От него со страшной силой разило спиртным и рыбой. Старик встал посреди комнаты напротив него, опершись на свою палку обеими руками, а Рин тут же натянула капюшон на лицо и встала в темный угол, за шкаф, чтобы ее не было видно. Малыш в ее руках притих, сладко посапывая.
– Папаша! Сегодня клева нет, я останусь дома. А где Милка?
– Вил! Утро еще, а ты опять пьяный?! Ах ты, бестолочь, никакого сладу с тобой нет! Жена больная, ребенок голодный, а он пьет!
Тон старика был больше жалким, чем грозным.
– Заткнись! – нахмурился мужик. – У тебя слова нет. Я тут вас всех кормлю! Милка где, спрашиваю?
– Где тебя носило всю ночь, пьянь ты такая?! Болеет Милка!
– А ну зови сюда свою девку! Пусть сходит к Нату, возьмет у него еще браги!
– Слегла Милка! Никуда она не пойдет!
– Ах ты мне перечить вздумал?! – взревел Вил, пьяно пошатнулся и замахнулся на деда.
Рин среагировала мгновенно. Прижав к себе ребенка, она скользнула к Вилу и с разворота ударила ногой в грудь. Мужчина рухнул, приложившись затылком об порог, а Рин тут же наступила ему каблуком на шею и чуть придавила, чтобы захрипел. Затем осторожно протянула дитя деду и демонстративно достала нож из-за голенища сапога. Вил обалдело таращился на нее и что-то невнятно хрипел. Он схватился за ее ногу, чтобы оттолкнуть, но Рин не позволила, придавила чуть сильнее.
– Руки. Убрал от моей ноги свои грязные руки, пока я добрая.
Из уголка его рта потекла струйка крови, видимо, от удара об пол он прикусил губу или язык. Рин медленно наклонилась ближе и вгляделась в его мутные пьяные зенки.
– Никогда не смей поднимать руку на старших, ясно? – тихо и спокойно сказала она, поигрывая оружием.
Вил только согласно моргнул. Рин убрала ногу с его горла, и отошла, оттеснив назад старика с младенцем. Видимо, Вил от страха в секунду протрезвел, потому что тут же подобрался с пола и собрался сбежать на улицу, но это в планы Рин не входило: она рванула его за шкирку и снова с грохотом уложила на лопатки.
– Ну куда же ты? Мы не договорили, – опасно ласково мурлыкнула она.
– Да ты кто такая?! – он попытался вырваться и встать.
– Лежать! – рявкнула она.
В следующий миг нож свистнул в опасной близости от уха Вила и воткнулся в дощатый пол. Вил кивнул, со страхом глядя на нее. Рин присела рядом с ним, надавив ему коленом на живот, выдернула нож и приставила к горлу потенциальной жертвы.
– Я друг семьи, – прошипела она почти ласково. – Слушай-ка меня, ты, пьянь подзаборная! Будешь сидеть с больной женой и каждый час поить ее лекарством. Будешь ухаживать за сыном и беречь его, как зеницу ока. Ты не скажешь ни единого грубого слова деду. Кивай-кивай, мне нравится, как ты это делаешь.
Вил в ответ так отчаянно закивал, что Рин подивилась, как у него голова не отваливается.
– Запомни, Вил, я не шучу, мое слово крепче камня. Только попробуй воспользоваться моим уходом и что-то сотворить с женой, ребенком или дедом. Только попробуй еще хоть каплю спиртного в рот взять! Я приду еще раз, и если я узнаю – а я узнаю! – что ты с ними плохо обращался, я отрежу тебе пальцы один за другим, – она провела лезвием ножа по всей его руке и до самого горла. – А потом выпотрошу, как рыбу! – острие ножа уперлось в его живот. – И скормлю волкам по кусочкам, понял ты?
Вил шумно сглотнул и заскулил. Рин рывком поставила его на ноги, и тот сразу отпрянул от лезвия клинка.
– Быстро к жене, – рыкнула она и, проводив мужика взглядом, обратилась к старику, который стоял ни жив ни мертв. – Дедуль, ты как?
– Ох… Девонька, что ж ты творишь! Напугала старика… – охнул он и тяжело опустился на шаткий табурет, прижимая к себе внука.
– Ну… уж прости, некоторых людей только так можно вразумить, – она присела на корточки и посмотрела ему в глаза снизу вверх. – Я могу что-то еще сделать для тебя? Как тебя зовут-то?
– Берни. Ох, дочка, нет, ничего не нужно больше. Я и так просил много.
– Я найду Илара и заставлю этого засранца появиться дома, – сказала она, еще не вполне представляя, как выполнит обещание.
Рин порылась в рюкзаке, выдернула со дна кошелек и несколько тысяч ремов из него.
– Вот. Держи. Это немного, но большего дать не могу, впереди дорога долгая…
– Девонька! – изумился старик и попытался вернуть ей деньги. – Ты что ж! На это два месяца жить можно!
– Вот и поживи. Я передам Илару, что у него есть племянник. А сейчас, прости, дед, мне нужно идти. Спешу.