Страница 6 из 45
– Если он говорит, что это будет лучшее оружие, значит, так и есть, – ответила Рин, взвешивая револьвер и отмечая про себя, как удобно он лежит в руке. – Мастер Дезире, он же Пороховой Папа, в моих кругах очень известен, врать не станет и ерунды не скажет. Странно, что вы, торговец оружием, об этом не знаете, – прищурилась она и добавила: – Вы не оружейные торговцы.
– Э-э… – усатый явно растерялся. – Я, так сказать, продаю оружие, хотя я и не совсем торговец оружием…
– Кто ты? – нехорошо улыбнулась Рин и чуть отодвинула тарелку в сторону. – Я только что пришла. Вы вошли следом за мной, я видела. И тут же стали предлагать оружие. Я не люблю ситуации, когда якобы торговцы из полного зала мужиков выбирают женщину, чтобы впарить ей что-то. Обычно это заканчивается либо воплем «меня ограбили», либо пристреленным в ближайшем лесочке незадачливым покупателем. Только не на ту нарвались. Быстро карты на стол, пока я не достала тот самый нож.
– Э-э… – занервничал торговец. – Нет-нет! Нет, госпожа! Что вы! Я торговец! Правда, не торговец оружием… Я продаю специи.
До Рин дошло, что за запах она почуяла в самом начале разговора – имбирь и мускатный орех. Да, он действительно возил пряности.
– Пожалуйста, не сердитесь на меня, госпожа! Я не хотел вам зла, я… Я просто хотел продать этот револьвер… – он запнулся, явно не зная, как выйти из неприятной ситуации. Странный тип. Его едва ли не посылают прямым текстом, угрожают, а он продолжает впаривать свое оружие и упорно сглаживает конфликт.
– Зачем?
– Ух! Дело в том… Я взял его у мастера Дезире пару месяцев назад, но тут новый закон ввели, никто не ожидал. В городах оружие стало, так сказать, вызывать вопросы. Теперь мне револьвер ни к чему. И вот… Вам-то… все равно. Вы же аирг, с вас никто не спросит.
Последние слова он произнес едва слышно, смущенно глядя в пол. Но чуткие уши аирга не уловили лжи, и Рин плюнула в сердцах: что за идиот! Продавать такую ценность!
Она задумалась. С одной стороны, уже есть один револьвер, но получить новенький дезире… Этот простофиля сам не знает, что ему досталось. Дезире только недавно начал выпускать револьверы, они еще не слишком известны. Однако даже не испытывая револьвер в действии, Рин могла с уверенностью сказать, что это оружие на сегодняшний день, бесспорно, лучшее среди подобных. И как только Бенедикту удается такое создавать?! Она еще раз осмотрела клеймо в виде ласточки на рукояти. Нет, точно нужно брать, нельзя оставлять птичку в руках этого простофили.
Рин прикинула средства. Даже если здесь потратиться, до пункта назначения денег вполне хватит, если не шиковать, а там ждет плата.
– Три тысячи ремов, – заявила она.
– Это задаром! Шесть тысяч!
Рин ясно услышала, что ее пытаются обмануть.
– То есть мало того, что ты врешь аиргу, еще и торгуешься за вещь, в которой ничего не понимаешь? – Рин склонила голову влево и с прищуром посмотрела на торговца. – Как бы ни была хороша работа мастера Дезире, больше четырех тысяч за револьвер никто не даст.
– Четыре тысячи, – торговец пошел на попятный.
– По рукам! И коробку патронов.
– К нему только вот эти пять! Больше нет!
– Не ври аиргу, еще раз говорю. Я преотличнейше знаю, что есть, – кивнула Рин, не сводя с торговца тяжелого взгляда. – Пороховой Папа никогда не отдаст свое оружие, не снабдив патронами. Будьте щедрее, господин хороший, и люди к вам потянутся.
Тяжко вздохнув, торговец кивнул помощнику, и тот достал из рюкзака коробочку с патронами. Рин, в свою очередь, отсчитала деньги. Сделка закончилась, и торговец удалился вместе с помощником за свой стол. Но даже с его уходом напряжение не покинуло Рин. Она, конечно, не боялась, что ее попытаются убить – все равно не справятся, да и уйдет она тихонечко, никто не заметит. Просто было во всем этом что-то странное, и в самом торговце, и в его поведении, и в ситуации. Нормальный человек разозлился бы и ушел после отказа. А этот стелился тряпкой, лишь бы не конфликтовать. Будто кто-то его подослал. Но кому это могло быть нужно? Действительно так хотел сбагрить оружие, пока гвардейцы не загребли, что решил связаться с аиргом?
Чтобы не забивать голову пустыми подозрениями, Рин решила забить ее едой. Но с неудовольствием обнаружила, что пока она говорила с торговцем, суп совсем остыл.
– Вот гадство! – пробурчала она и вполголоса обругала сама себя: – Ну нельзя тебе с торговцами трепаться, женщина, что ж тебя жизнь ничему не учит, а?
Заплатив за еду и койку, она поднялась на второй этаж, в малюсенькую комнатушку, где впритык к стенам помещалась узкая кровать. Спать на жесткой койке не хотелось, поэтому она вручила двадцать ремов мальчишке-коридорному, и тот принес откуда-то тяжелое ватное одеяло, пропахшее табаком.
– Любой ценой разбуди меня в шесть утра, – сказала она мальчику, закрывая за собой дверь.