Страница 24 из 45
– И что ты сказал?
– Сказал, что видеть он тебя нигде не мог, так как ты работала в другом конце страны. Сказал, что ты аирг.
– На кой? – все так же вяло спросила Рин, помешивая ложечкой в стакане.
– Слушай, ну не мог же я не объяснить, кто к нему придет! Я просто сказал, что всю информацию о тебе дал его превосходительству Римеру, и на этом вопросы кончились. А может быть, просто замотался, потому и перестал спрашивать. Он у нас человек занятой.
– Ладно, меня это все не очень волнует. Что мне делать, когда я ему письмо доставлю? Сразу назад возвращаться? – от мысли об этом ее затошнило.
– Ой, только не делай такое лицо, прошу! – сморщился Эдвард. – Указания получишь на месте. Главное – дождись Армана, он придет в Кандарин вместе со всей группой.
– Ты не хочешь мне говорить или просто не знаешь, чем я займусь потом? – уперлась Рин.
– Не хочу говорить. И не скажу. И не пытай меня. И вообще, давай пей чай и ложись спать. И чтоб до завтрашнего дня я тебя не видел.
– Раскомандовался… – проворчала Рин, одним глотком допивая сладкие остатки на дне стакана и закусывая яблочным пирожком.
– Как подчиненный ты невыносима, – прокомментировал Эдвард.
– Я знаю, спасибо, – ответила девушка и отправила в рот последний кусочек, – потому и стала начальником.
– Потрудись вести себя с герцогом нормально, а?
В ответ Рин неопределенно пожала плечами и поднялась из-за низенького стола. Рошейл проводил ее в комнату на втором этаже своего дома и, пожелав ей спокойной ночи, удалился. Рин хватило только на то, чтобы переодеться и почистить зубы, а затем она без сил рухнула на кровать.
Рин открыла глаза. Некоторое время вспоминала, где находится. На деревянной стене теплого коричневого цвета замер солнечный зайчик – блик от зеркала, стоящего на тумбочке рядом с кроватью. Она повернула голову и уставилась в занавешенное веселым желтым тюлем окно. Погода была ясная, кружились редкие большие снежинки, солнечный свет путался в желтых занавесках. Девушка потянулась, сладко зевнула, не открывая рта, и села, протирая глаза ото сна. Взгляд ее упал на записку на тумбочке. Рин дотянулась до нее и прочитала:
«Я уехал на собрание в городской совет, буду к двум. Будить не стал. Как проснешься – спускайся обедать, Магда тебя накормит. Вечером будет дело, подготовься.
Эд».
Рин встрепенулась и глянула на руку – часы показывали двенадцать. Почесала в затылке, зябко потерла одной ногой о другую и побрела в соседнюю комнату умываться перед завтраком.
Рин без интереса слушала трескотню хозяйки о ценах на продукты и размышляла о своем дальнейшем пути. Сегодня был четвертый день с того момента, как она вышла из Сорин-Касто, и путешествовать ей оставалось еще около трех с половиной недель. Если, конечно, ничего не случится.
– И вот я ему говорю, вы только посмотрите! Эта пшеница заплесневела, а вы ее продаете! Куда это годится! Заплесневелая пшеница, представляете?! – возмущалась женщина, потрясая ножом и куриной ножкой.
Рин рассеянно кивнула и с нетерпением покосилась на часы: половина второго. Где же Эдварда носит?
– Да, это ужасно. Плесень на пшенице. Не могу представить ничего хуже, – отозвалась она, и жена полковника как-то странно на нее взглянула.
– В смысле, это действительно плохо, – поправилась Рин, понимая, что чуть-чуть переиграла. – О чем он только думал? Отравиться же можно! Скажите, а Эдвард точно не оставлял для меня никаких указаний?
Женщина отвернулась и стала дальше разделывать курицу.
– Нет, он сказал, что вы должны его дождаться, он сам все скажет. Так вот, пшеница-то еще ладно, три дня тому мне вместо оленины хотели козлятину продать! Думали, я не отличу! Что за люди! Куда катится этот город?
Рин закатила глаза и приготовилась слушать очередную историю о нечестных торговцах, но в этот момент раздался требовательный стук в дверь, и хозяйка, вытирая руки рушником, побежала открывать.
– Иду-иду, не стучи так! Здравствуй! Твоя гостья тебя уж заждалась.
Рин, услышав это, приободрилась. В кухню зашел Эдвард и бросил перед ней на стол пачку денег.
– Сейчас ты должна обрадоваться и сказать: «Спасибо, Эд».
Рин широко улыбнулась, протянула руку полковнику и с чувством пожала его ладонь.
– Вот спасибо, Эд!
– Его превосходительство мне голову открутит за самоуправство.
– Ничего, не обеднеет. Не переживай, – ответила она, перекладывая денежки к себе в кошелек. – Маршрут мой сделал?
– Да, пойдем-ка в гостиную…
Рин уселась в кресло перед камином и присмотрелась к карте Соринтии, которую разложил на столике Эдвард.