Страница 2 из 45
– Почему вы просите людской помощи? Вы же сами волшебные… создания.
Ответил старейшина Иствана, высокий аирг с угольно-черными волосами. Его длинное лицо чуть подернулось, от неприязни он прищурил ярко-желтые глаза.
– Иная у нас магия. И нет тех заклинаний, которые доступны людям. И если меры не принять сейчас, то многие созданья пострадают. И неволшебные не смогут устоять.
Вейлор встретился с ним взглядом, и на мгновение ему показалось, что старейшина читает его душу. Он видит? Он видит! Вот почему аирг так прищурился. Он заметил Это. Оно противно его природе. Аирг думает, что Оно не должно существовать, что Оно сдохло много веков назад! Аирг – один из Наследников? Тогда он – угроза Нам!
– Ваше величество, разрешите? – послышался тихий голос из того угла, где стояли бургомистры. Вейлор резко обернулся и вцепился взглядом в человека. Кажется, этот правит городом Калиентар? Извучив жалкую фигурку просящего, император кивнул.
– Вся страна в огромной опасности, – заблеял бургомистр. – Болезнь распространяется со скоростью лесного пожара… Помощь нужна как можно быстрее!
Мелочные людишки. Раздражают. Слабые, но хитрые, алчные. Они не нужны. Они не справятся.
– Хорошо, – ответил Вейлор, помедлив. – Помощь будет. Ступайте все.
Люди немедленно, едва не бегом убрались из зала, а аирги переглянулись и остались. Старейшина поселения Делей, заговорил:
– Поговорить желаем с вами, государь. У вас проблемы есть, в какие нам вдаваться не хотелось, но выбора иного нет. Проблемы вашего величества к нам могут обернуться.
Их презрительные лица. Раздражают. Бесят! Их снисходительность и тон, словно они все знают. Они знают о Нас. Они – враги!
– Вон!!! – взревел Вейлор, вскочив из-за стола и хватив по нему кулаком так, что стеклянная столешница покрылась сеткой трещин.
Старейшины снова переглянулись и, подобрав длинные одежды, степенно удалились из зала.
Вейлор рухнул в кресло и зашелся страшным сухим кашлем, словно это его душа хотела вылететь прочь из тела.
17 июня 3985 года
Девушка лет двадцати бежала по темной проселочной дороге, крепко сжимая в объятиях двоих крошечных детей и подгоняя криками женщину постарше. Позади то и дело бахали ружейные залпы. Вокруг пылали соломенные крыши и деревянные дома, с грохотом рушились прогоревшие стены. В запертых конюшнях и сараях ревела от ужаса скотина. Оглушительно, надрывно кричали дети, женщины, мужчины – все, кого огонь лишил возможности выбраться из горящих домов, и от их криков сердце бегущей девушки рвалось на части. Тошнотворный запах паленой плоти и тяжелый металлический привкус крови встали во рту. В висках стучала кровь, тело трясло от отчаянного страха за родных, оставшихся в деревне. И только мерные шлепки клинка по бедру заставляли не потерять рассудок и думать об одном: нужно защитить родных во что бы то ни стало.
Деревенский частокол вырос из темноты так неожиданно, что женщины чуть не врезались в него. За частоколом был спасительный лес. Девушка передала ревущих детей на руки своей спутнице и ударом ноги вышибла из частокола бревно. Помогла всем выбраться наружу, а затем сказала:
– Мама, ты беги. А я должна вернуться и помочь. Не ищи меня и оставайся в лесу, пока последние звуки не стихнут. Последние! Ни за что не выходи раньше!
– Дочь! Куда! Только выздоровела! – в отчаянии рванулась та. Девушка мгновенно остановила мать и взяла за плечи.
– Не кричи! Им нельзя знать, что вы здесь, – тихо предупредила она. От вида бледной, жутко испуганной мамы сердце сжалось в комок. Но времени успокоить уже не было – нужно спасать других.
– Я люблю тебя, мам. Помни об этом, что бы ни случилось.
И побежала назад, едва разбирая дорогу и сжимая верный клинок.
Ее дом обгорел несильно, огонь не сумел расправиться с каменными стенами. Но на крыльце она обнаружила придавленного бревном отца. Эти твари истерзали его так, что девушка, едва увидев родителя, рухнула рядом на колени и от ужаса не могла даже дышать. Воздух не выходил из легких, она задыхалась. Сзади послышался боевой клич, она обернулась. На нее бежал с занесенным для удара клинком обезумевший человек в алой кирасе. Она быстро вскочила на ноги и инстинктивно отклонилась от удара. Едва дернулся клинок в ее руке, – брызнула тонкой струйкой кровь врага. Человек пробежал пару шагов и упал в горящие обломки. С трудом подавив закипающие слезы и тошноту, девушка снова опустилась к мертвому отцу, пригладила растрепанные черные волосы, слипшиеся от крови, и закрыла навсегда его ярко-зеленые глаза.
Подавила всхлип и пошла дальше, на поиски других.
Ее брат лежал, неестественно выгнувшись и запрокинув голову в колодец, ему рассекли грудь от плеча до пояса. Прекрасное лицо сохранило выражение легкого удивления от боли, пришедшей после удара. Девушка поцеловала брата в гладкий лоб и последний раз взглянула в серые, словно туманный океан, глаза.