Страница 93 из 188
- Ой, - закатывает глаза, - можно подумать, ты сильно умный.
- Но я умнее многих… - говорю нараспев, ехидно улыбаясь.
- Там было «честнее». – поправляет меня Чара.
- Но я честнее многих…
- И это тоже не про тебя.
- Чара, не заставляй меня жалеть о своём раскаянье перед тобой. И… - снова подхожу к нему, провожу пальцем по щеке, а после щёлкаю по носу. – И не надо нарываться на грубость с моей стороны. Ты же знаешь, - снова провожу по щеке, убираю волосы на ухо, - что я очень дорожу тобой.
- А так сразу и не скажешь.
- Чара! – возмущаюсь и снова щёлкаю его по носу. – Если бы ты не нравился мне, не был бы мне дорог, дружил бы я с тобой всю свою жизнь?
- Порою, мне кажется, что нам просто не оставили выбора… - пожимает плечами он.
- Ты жалеешь о том, что мы росли вместе? – тон мой в одну секунду потерял весёлость и игривость.
- Мог ли я желать товарища иного? – философски изрёк Чара. – Полагаю, что… нет. – улыбается. – Конечно не мог и не могу. Не нужен мне друг иной. Зачем же иначе я пришёл к тебе в забытый богом подвал, и даже не расстроился тому факту, что меня заперли с тобой вместе?
- Я тоже был рад, что ты пришёл, но… на твоём месте, я бы не радовался. Чара, ты был на свободе, а стал в темнице. – качаю головой. – Какая в этом радость?
- Знаешь, иногда место и обстоятельства совсем не важны. Даже какие-то страшные событие не так ужасны и важны, когда рядом с тобой есть кто-то важный. Когда кто-то держит твою руку, и ты знаешь, что, упади ты, друг тебя обязательно словит.
- А если не словит?
- Тогда поможет встать. – улыбается и берёт меня за руку.
Его ладони в крови, мои тоже, а ещё в той самой настойке, оказавшейся ополаскивателем.
- Сейчас, - продолжает Чара, - когда всё против нас. Когда наш мир охвачен войной, наши семьи разбиты, а привычный нам уклад жизни рискует навеки перестать быть таковым. Сейчас, когда все эти ужасы происходят вокруг нас, только то и спасает, что нас двое. Ты так не думаешь? – поднимает на меня глаза и продолжает, не дождавшись моего ответа. Наверное, он ему был не нужен. – Мне всегда казалось, что это самое главное: знать, что есть кто-то, кто будет рядом. Всегда. Всегда-всегда. Кто придёт к тебе в любое лихо и беду. Кто останется на твоей стороне, какой бы ужас ты не сотворил. Кто скажет: «да, он – подлец, но он всё равно мой друг. Да, он – плохой, но я от него не откажусь, и делайте что хотите»…
- Хоть стреляйте, хоть жгите. – продолжил я Чарину мысль. – Хоть рубите головы с плеча, хоть бросайте в сырые темницы, хоть живьём загоняйте в гробы… Если друг в плену, а я на свободе – я должен его спасти. Если у меня не получится, то и мне туда дорога. Если я в темнице, а ты на свободе, - я уже перешёл от абстрактных размышлений к нам, хотя, и без конкретики мы оба знали, что это о нас, - я буду знать, что ты придёшь за мной. Если меня окружат враги и бросят соратники, я буду знать, что я погибну: кто я против всех? Но я буду знать, что погибну я не один, и до последнего буду чувствовать твоё плечо вровень со своим. С… - я гулко сглотнул, тяжело мне давались эти слова. – Спасибо тебе, Чара. Спасибо за то, что ты есть.
- И тебе спасибо. Знаешь, никто не может знать, какой бы была его жизнь, не будь в ней чего-то или кого-то, но я знаю. Знаю, что моя жизнь была бы непременно хуже без тебя. Почему? Да просто потому, что одинокий человек всегда несчастнее того, у кого есть друг.
- Ага, - хмыкаю, - хороший из меня друг.
- Хороший. – улыбается. – Не надо сарказма.
- Особенно последнее время хороший.
- Всегда. – кивает своим словам. – Может быть, порою ты ведёшь себя, как последняя тварь, но это не мешает мне тебя любить и ценить.
- Потому что ты – дурак. – широко улыбаюсь и щёлкаю его по носу.
- Элиот… - морщит нос и умоляюще смотрит. – Опять ты начинаешь?
- А что? Думал, что меня надолго хватит? Нет, все эти нежности – определённо не моё.
- Знаешь, в том мире, где мы были, есть такое понятие, как – садист, и я всё больше убеждаюсь, что это про тебя…
- Мне казалось, что слово «садизм» употребляют применительно к сексуальной сфере?
- Ну… с этой стороны я тебя не знаю. – разводит руками. – Но, зная тебя со всех остальных сторон, могу предположить, что в постель с тобой лучше не ложиться. Можно уже никогда не встать. – хихикает.
- А, помнится мне, ты был совсем не против продолжения наших игр? – складываю руки на груди и смотрю на товарища, вскинув бровь.
- Я был молод и неопытен. – пожимает плечами. – Не мог дать себе отчёт и осознать, чем для меня это может обернуться.
- Это было совсем недавно. Ты за пару месяцев успел повзрослеть и стать разумнее?