Страница 33 из 254
Глава 20. Прощание
***
Глубокий вдох - его, мой. И обрушил кулак на деревянное полотно. Уверенный стук - замерли.
Тягучие мгновения - и вдруг послышалось за дверью шарканье, тихий кашель. Щелкнул затвор - и отворилось чистилище...
В комнате собралось немало людей: взрослые (хозяева угодья), их дети (трое девочек, лет семи-десяти; юный молодой человек лет двадцати), старик и пожилая женщина, которую привели под руку. Взгляды судей уставились на нас, выжидая раскаяния.
Побелел, посинел Тома и, казалось, забыл, как дышать. Тягучие мгновения - и вдруг глубоко вздохнул. Взгляд прямиком в глаза своей ответственности и злодеяниям.
- Я думаю, вы уже догадались, кто я.
- Догадались, синьор, - не торопясь, но все же ответил мужчина, глава семьи. - Простите, что сразу не признали.
Быстро все склонили головы.
- Не надо, прошу, - вдруг дернулся Тома, невольно махнув рукой, словно желая согнать пелену прежней своей жизни. - Прошу, - уже более сдержано повторил. - Я пришел с миром. Я хочу раскаяться. Я виноват. Если бы только мог вернуть всё, то... никогда бы больше не врывался в жизнь Баттисты. Мне стыдно за ту клевету, которую обрушил на нее. За все те беды, что принес. Стыдно, но знаю, что нет мне прощения. Хотя, все равно прошу...
Живите на своей земле, а теперь она ваша и только ваша, сколько угодно и поступайте с ней, как захотите. Я виноват - и понесу свое наказание. Прошу прощение.
Резкий разворот, и не дожидаясь слов хозяев, вердикта, быстро направился к выходу. Вдруг замер возле молодого человека, вытащил из кармана сверток бумаг и ткнул ему в руки:
- Я верю, что распорядитесь мудро.
Еще шаг - и выскочил из дома наружу.
Едва ли не срываясь на бег, быстро устремился по тропинке на холм.
Бросилась я за ним.
- Стой!
(замер в сомнениях, а затем все же неспешно обернулся)
- Тома...
(подошла едва ли не вплотную.)
Но то, на что не осмелилась я - завершил Томмазо. Шаг ближе. Душа к душе.
Истомно прикрыл веки.
Повторила и я за ним, замерев в ощущениях. Казалось, я чувствовала его дыхание на своих губах.
- Прощай, Виттория. Прощай... - тягучие мгновения тишины, и вдруг продолжил. - Благодарю тебя за то, что появилась в моей жизни. Благодарю... за то, что изменила меня. По-моему, я только сейчас стал чувствовать себя живым, настоящим.
Я тебя никогда не забуду.
(и вновь тишина, замершая в темноте переживаний)
- Прощай, - едва слышно прошептала я... (все еще боялась распахнуть веки)
- Прощай.
дуновение ветра... - и послышались шарканье гальки, отдаляющиеся шаги.
Стремительный взгляд вдогонку - тихая, мягкая поступь, исчезающего навсегда из моей жизни... Томы.
И вдруг на душе вместо боли расставания стало так просто, легко. Светло и нежно.
Чувства отступили.
Я стала свободна. Наконец-то свободна. По-настоящему свободна. Хоть и опять одинока...
- Прощай, - еще раз невольно повторила и отвернулась, пряча свои невидимые слезы, такие же невидимые, как и я... сама.
Глава 21. Тяжелый путь
***
- Спасибо тебе дочка, спасибо за всё.
От этих слов меня подбросило на месте. Резкий разворот и уставилась на стоящую за моей спиной пожилую женщину.
Узнала. Та самая старушенция из дома Баттисты.
- Вы меня видите? - едва ли смогла я изречь, справляясь с шоком.
Ухмыльнулась та. Сильнее облокотилась на свою палицу и подалась немного вперед, ко мне ближе, вкрадчиво, словно тайну, шепча свои слова:
- И тебя, и других. И живых, и мертвых. И прошлое, и будущее...
Глаза мои округлились еще больше, и я замерла не шевелясь.
- Да не бойся ты меня. Это мне в пору остерегаться тебя, а не наоборот.
- Меня?
- Да не бойся, говорю. Не выдам твои тайны. Внучка моя, Баттиста, рассказала мне всё о тебе.
- Как? Она же, - замолчала я, осекаясь на правде.
- Да что ты. Не переживай, - опустила голову женщина, взгляд в землю. - Давно знаю, что нет ее больше с нами. Что убил... что скинул со скалы.
- Как? Как знаете?
- Да как и всё...
- Чего молчали? - казалось, что-то взорвалось во мне от негодования.
Рассмеялась та сама себе под нос. Взгляд мне в глаза.
- Да кто мне поверит? Старуха, выжившая из ума. Говорящая с призраками... Вот даже сейчас... стою на дороге и сама с собой болтаю.
(с издевкой улыбнулась)
Промолчала я, спрятав взгляд.
- Но... полно ворошить прошлое. Я тут не только поблагодарить тебя. Внучка поведала мне, что гложет тебя. И я хочу помочь.
- Что? - в непонимании уставилась на старуху.
- Что-что? Веди меня, говорю, туда где ты погребена. Пора и нам сослужить тебе службу. Отплатить за твою доброту и милосердие. Терпение.
- Что вы?!
- ВЕДИ говорю! Веди, не спорь. Никому о тебе не расскажу, не бойся. И мира сего не бойся. Верь в себя. Ты еще многое здесь изменишь. Много душ спасешь. Пришло твое время. Пора просыпаться.
***
Шаг за шагом. Я сгорала от волнения, словно мне предстояло вновь родиться на свет. Снова встретить лицом к лицу эту жестокую, несправедливую жизнь. И чем ближе к месту моего погребения, тем страшнее становилось и хотелось сбежать.
Но, временами всплывающее в моей голове прежде сказанное этой пожилой женщиной, что шаркала за моей спиной, заставляло опять и опять прийти в себя и настойчиво идти навстречу свободе.
***
Путь выдался далекий, тяжелый, хотя на любые мои просьбы отдохнуть старуха только загадочно улыбалась и шептала:
- Успею, дочка. Скоро отдохну. Веди. Веди, не бойся...
...
еще немного, небольшой пригорок... и замерла около камня, на котором любила сидеть Баттиста.
- Здесь.
Смолчала та. Только нежно улыбнулась.
Неуклюжие старания в силу своего возраста - и все же подхватила с земли какой-то острый камень. Еще шаг - и расселась на траве.
- Потерпи, дорогая. Я уже рядом.
Рывок, копок, царапины... - моя могила худела на глазах.
Казалось, страх сдирал заживо с меня кожу... но и остановить происходящее я не желала.
... и вдруг
вокруг стало ярко, неестественно ярко. Ветер коснулся щек.
Иллюзия?
Еще мгновение - и в грудь словно кто-то вогнал воздух, вернув мне ... жизнь.
(выдрала кол)
Вдох.
И очи мои распахнулись к небу. К небу...
К НЕБУ.
***
Стоя на четвереньках, пожилая женщина силой вытащила меня из могилы. Уложила голову себе на колени. Добрый, нежный взгляд в глаза.
Робко провела рукой по щеке, убирая волосы, а затем шепнула:
- Забирай мою одежду. Она теперь тебе куда нужнее, чем мне.
- Что?
- Я знаю, кто ты. И я помогу тебе.
- О чем вы говорите? - нелепо дернулась.
- Не надо. Не сопротивляйся. Твоих сил не хватит даже чтобы встать с земли. ... Почти век здесь пролежала. Без помощи тебе не обойтись...
Испей мою кровь, Виттория.
- Н-нет,- нервно вздрогнула, - Что вы?! Нет, нет, конечно, - хотела вырваться из ее рук, отдернуться, но только что и смогла - это едва ли оторвать голову от ее колен и тут же рухнуть обратно.
- Прошу... Тебе нужно много сил. То, куда ты придешь, нельзя назвать раем. Тебе многое предстоит, многое придется вытерпеть и пережить. Но ты справишься. Справишься и спасешь многих. Твое сердце доброе, верное... сильное и справедливое. Ты нужна миру. Ты нужна здесь. Все слишком заждались перемен. Перемен, которые способна принести только ты. Верь себя, верь в ту силу, которой тебя наградила земля. Силу оч-чень могущественную, хоть и тяжелую. Верь Искье, береги ее и держись за нее, как за оплот. И тогда всё преодолеешь.
- Но не обязательно же убивать...
(добро так, нежно улыбнулась та)
- А ты не думай об этом всём как об убийстве. Нет. Думай как об одолжении. Твоем - мне... Я устала. Ты даже не представляешь насколько устала. Я давно жажду покоя. Хочу чтобы весь этот сумасброд закончился. Наконец-то закончился... Жить вот так среди живых и мертвых, ни туда, ни сюда, разрываться среди могущества и желания быть как все. Я устала быть старой, выжившей из ума, обузой. Я хочу покоя. Покоя... и тишины. Прошу, освободи меня.
(уставилась я ей в глаза, ища опровержения услышанному - да тщетно;
очи, полные боли, отчаяния и слез, вторили словам)
- Пей, и похорони меня в совей могиле.
Не противься... своей судьбе, Виттория. Прошу, не противься, родная...