Их любимая малышка

Единственным моим желанием сейчас было сбежать, укрывшись под защитой служебного помещения. Я очень надеялась, что ке-тари не опустится до погони и не надумает казнить меня на виду у остальных сотрудников. Так сказать, в назидание.

Миновав проход, я рванула на себя дверь, отделявшую зал от служебных помещений. Переступила порог и оказалась в узком коридоре.

Хозяин кафе был человеком крайне скупым и прижимистым. Экономил буквально на всём. Мало того что матовые светильники в коридоре горели тускло и давали очень мало света, ещё и в половине из них попросту отсутствовали светодиоды.

Как бы там ни было, я выдохнула с облегчением. Не каждый день простым смертным землянам удавалось так люто накосячить, а после счастливо избежать наказания.

Мне оставалось лишь пройти коридор до конца и затеряться на кухне.

Я не успела пройти и половину пути, когда кто-то схватил меня сзади и резко рванул на себя.

Взвизгнув от испуга, я выронила поднос, и креманка с кексом хлопнулась об пол. Я хотела позвать на помощь, но широкая ладонь крепко зажала рот.

Грохот подноса и звук разбившейся креманки неминуемо должны были привлечь внимание сотрудников кафе. Во всяком случае, я очень на это надеялась.

Но никто даже не высунул нос в коридор.

Прижав меня к себе, напавший сделал несколько шагов назад, затем тихонько скрипнула дверь. И мы оказались в маленькой и тёмной кладовой.

Ладонь перестала зажимать мне рот, но это ровным счётом ничего не меняло.

— Ты же не поверила, что я всерьёз позволил тебе уйти? — прозвучал над ухом знакомый мужской голос с рычащими нотками. Голос Рисая, того самого ке-тари, который недавно «отпустил» меня.

Вообще-то я поверила двуликому. Но ему, наверное, не стоило об этом знать.

Впрочем, если бы я и хотела признаться, то не смогла бы. От страха ноги и руки парализовало, а горло сжал спазм. Я не могла ни пошевелиться, ни ответить вслух. Пришлось отрицательно покачать головой, не надеясь, что мужчина увидит.

Но он, судя по всему, увидел.

— И правильно. Ке-тари — хищники. Мы не прощаем и не отпускаем. Нам нравится покорность добычи. Но возбуждает по-настоящему — лишь её сопротивление.

Я не хотела даже знать, к чему он говорил мне всё это. Мозг был занят другим. Он судорожно пытался найти выход из дурацкой ситуации, в которую я вляпалась.

В кладовой было темно, и в этой темноте перед глазами поплыли разноцветные круги. Спазм медленно спускался ниже и сдавливал грудь. И не было возможности позвать на помощь или попытаться сбежать.

А двуликий продолжал нашептывать. И его шёпот звучал всё ближе к моему уху.

— Видишь ли, детка, сегодня меня ждал приятный вечер и жаркий секс. Но появилась ты и лишила меня и того, и другого. — Двуликий скользнул той рукой, которой прижимал к себе, по моему животу. В самый его низ. — Я готов забыть об этом, если ты, детка, попросишь прощения тем способом, каким пожелаю.

Его дикое предложение вызвало в груди бурю негодования. Настолько сильную, что у меня неожиданно прорезался голос.

— Я помощница хозяина кафе, а не шлюха из Дома утех!

— Это точно, — процедил двуликий раздражённо. — Шлюхи в отличие от тебя знают своё место! А вот ты, похоже, забыла, что женщинам-землянкам запрещено поднимать глаза на ке-тари! А наши желания и приказы должны выполняться беспрекословно! Ты нарушила оба правила. Надеюсь, ты помнишь хотя бы то, что по закону я имею право казнить тебя?

Негодование сменилось яростью и полыхнуло в крови адреналиновым взрывом.

— Уж лучше сдохнуть, чем раздвигать ноги перед такими тварями, как вы!

Я не видела лица двуликого, но была почти уверена, что в этот момент его исказила гримаса презрения. Мне казалось, он вот-вот ударит…

Шёпот над моим ухом прозвучал сухо и холодно.

— Я думал, ты умнее. Что ж. Будь по-твоему.

В следующее мгновение что-то врезалось в меня чуть выше груди. От удара перед глазами вспыхнул и рассыпался сноп разноцветных искр.

Потерявшись в пространстве, я отшатнулась назад, налетела спиной на стену и больно стукнулась головой. Искры стали медленно гаснуть. И, кажется, я на краткий миг выпала из реальности.

В чувства меня привело прикосновение к коже чего-то скользкого и прохладного. Как будто вокруг шеи ползла, сжимаясь в кольцо, змея. Она сдавливала горло всё туже и туже…

Я вскинула руку, надеясь освободиться от удавки, и попыталась закричать. Но из горла вырвался лишь хрип. А потом стало нечем дышать, и… вдруг в глаза ударил свет.

Я рухнула в чьи-то сильные руки и захлебнулась воздухом, хлынувшим в лёгкие.

— Риса́й! Какого хрена ты творишь?! — рявкнул надо мной незнакомый мужской голос.

Глава 2. «С» значит… спасение?

Марина

Всё те же сильные руки, продолжая придерживать, легко приподняли меня и поставили на ноги.

Больше всего в жизни я желала поднять голову и рассмотреть того, кому этой самой жизнью была обязана. Желала, но, наученная горьким опытом, не посмела.

— Риса́й Дирро́н! Я задал тебе вопрос! — отчётливо скрипнул зубами мой спаситель. — Отвечай! Что?! Здесь?! Происходит?!

— Не лезь, Элрой, — предупредил его второй ке-тари. — Тебя это дело не касается.

— Ты, верно, забыл, кто я? — проговорил мой спаситель вкрадчиво, почти ласково. — Меня касается абсолютно всё, что происходит на этой дрянной планетке. И я всё ещё жду ответ на свой вопрос.

Двуликий, едва не убивший меня, недовольно запыхтел чуть в стороне.

— Эта земная потаскуха посмотрела на Ройтана как на равного, — слегка приукрасил он действительность.

— Понятно, — тяжело выдохнул таинственный Элрой. А я всерьёз испугалась, что сейчас он просто уйдёт и оставит меня наедине с убийцей, позволив довести начатое до конца. — Она посмотрела на Ройтана. И потому ты подкараулил её и затащил в тёмную подсобку, чтобы задушить плетью?

На последнем слове я вздрогнула.

Так вот что обвивалось и затягивалось вокруг моей шеи?

Осторожно подняв руку, я коснулась кожи и нащупала чуть ослабленную петлю. Её конец, кажется, висел сзади, на моей спине.

Словно прочитав мои мысли, Элрой поймал мою руку и силой отвёл в сторону. Затем он аккуратно продел пальцы в петлю и начал её растягивать. До тех пор пока она не стала достаточно широка для того, чтобы в неё пролезла моя голова.

Освободив меня, он швырнул плеть прямо в грудь Рисаю.

— Ты совершаешь огромную ошибку, Элрой. Эта девка посмела оскорбить меня, — в попытке оправдаться продолжал нагло врать Рисай. — Тем самым она нарушила закон и заслужила казнь!

Однако Элрой был непреклонен.

— Здесь я решаю, кто и что заслужил! Ты ведь знаешь, в местах отдыха ке-тари этот закон не имеет силы. На такой случай, каждый мужчина должен держать при себе ампулу с инъекцией.

Я внимательно слушала Элроя и вспоминала, что Рисай, действительно, советовал другому двуликому сделать укол.

— Таким образом, решив казнить женщину, ты и сам нарушил закон. Скажи мне, Рисай, должен ли в этом случае я казнить тебя? — подловил мой спаситель моего неудавшегося палача.

И если бы я могла, то непременно поблагодарила бы его за это.

— Да ты что, Элрой?! Меня казнить из-за какой-то…

— Убир-райся, пока я не передумал! — прорычал Элрой с таким жёстким напором, что казалось, завибрировал воздух. От его голоса исходила невероятная, нечеловеческая сила. Я ощутила её физически.

— Зачем тебе эта земная шлюха? Ты можешь взять себе любую, — не унимался Рисай. — Отдай её мне!

Элрой ничего не ответил. Одним лишь взглядом, словно мотылька, пригвоздил Рисая к противоположной стене. После он молча приблизился ко мне и со звериной яростью разорвал пополам рукав моей форменной блузы.

Пока двуликие грызлись между собой, я успела немного успокоиться и даже расслабиться, поверив, что неприятностям пришёл конец. Но сейчас, совершенно не понимая, что происходит, я вновь затряслась от страха.