Страница 24 из 68
А, может, я просто надумываю… Но, так или иначе, все же странная эта женщина. Есть в ней что-то эдакое… за что хочется ей не только пару матов отвесить, но и, не исключено, что в рожу плюнуть. Чем-то она сразу мне не приглянулась.
Лучше бы Амели мне помогала, чем эта курица.
Эх, потерпи, потерпи, Жо. Скоро ты увидишь Доми… и все эти мучения покажутся детской нелепостью.
***
бОльшим посмешищем… я себя еще никогда не ощущала. Нет, конечно, длинное до пят, льняное платьице и вимпл (два покрывала: одно на голову, дабы прикрыть волосы, второе – на грудь и шею) милые, очень даже милые. Но Жо – смиренная монашка? Простите, это как корове венок: чудненько – но не катит. Да и патологией попахивает…
Эх.
До такого меня даже моя депрессия не довела бы.
- Я никуда не пойду в таком виде. Это маразм, - искренне отрапортовала я мисс Морене.
Замерла. Застыла та в удивлении. Ох, клянусь. Так и заплясали черти на пару с матерными словами в ее глазах. Сдержалась «Надзорная». Глубокий вдох:
- А тебя никто не спрашивает: нравится – не нравится, хочешь или нет. Здесь ДО тебя писаны правила. И будь добра - подчиняйся.
Охо-хо! Нашу Жо, как вулкан, все сильнее и сильнее будят. Вот уже и пепел попёр.
- Вы же – полукровки, а не монашки. К чему этот весь цирк, фарс? ИДИОТИЗМ, в конце концов. К чему игра в клариссинок?
- Да, не монашки, - резкий шаг навстречу. Глаза в глаза: – И потому, милочка, прикуси язык. С неверными и теми, кто пытается бунтовать, рушить уклад, тут очень легко разбираются.
- Это угроза? - гордо задрала я нос и сплюнула слова ей в лицо, провоцируя на нечто большее, чем это непонятное месиво, на грани жеманства.
- Это, маленькое отродье Матуа, ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. И не стоит со мной воевать. Силенок не хватит.
Ядовито заулыбалась дамочка, показательно очерчивая языком свои клыки.
ВАМПИР?
И здесь эти… УРОДЫ?
(и что бы вы не говорили, ненависть, ярость… в этой особе ко мне родилась задолго до нашей встречи)
«Маленькое отродье Матуа»?
Ну-ну. Корова. Посмотрим, кто из нас наестся мякины.
Рассмеялась я в ответ и (едва не задев ту плечом) пошагала прочь, мимо, к выходу из своей комнаты. Комнаты? Эта коморка еще меньше, чем на Искье. Если та была для меня кельей, то что тогда говорить про этот, нынешний скворечник, с каменными стенами? Благо, хоть унитаз фаянсовый, посаженный на канализационную сеть.
Глава 18. Львица
***
Прошло уже три часа…
Доминик встречать меня не спешил.
Единственным, почти сто процентным вариантом, было встретиться в трапезной, на обеде. Это вам не Искья – когда хочу, тогда жую. И что хочу, то и ем. Нет. Здесь всё иначе: уставы, уклады. Полностью расчерченное расписание. Правила. ПОВСЮДУ правила.
Благо, хоть нужду можно справлять, когда понадобится. И нет, нет, конечно, я не страдаю частым мочеиспусканием, и нет у меня странной склонности, любви к этому предмету обихода или части процесса жизнедеятельности. Это, скорее, отчаяние. Полное отчаяние. Так сказать, последний рубеж перед полной капитуляцией тыла.
Если бы не Доминик, я бы и сутки здесь не пробыла. Чес-слово.
…добровольно.
Я же, надеюсь, смогу уехать раньше, чем отписанные полгода?
***
Ого-го! Огромный (подобно гигантской пещере) зал трапезной был исчерчен продольными столами, которые послушно тянулись от множества входов (как потом выяснилось, по всему периметру проемы, ведущие от крутых, серпантинных ступенек с первого этажа в подземный мир)… до центрального, поперечного стола, логике следуя, предназначенного для «почетных» гостей и главенствующих.
Царский стол. Не иначе.
Буквально за несколько минут, как по команде, зал стал заполняться огромным (немыслимым, безумным для подсчета) количеством монахинь (двести, триста, а то и все пятьсот – не знаю). Словно пчелы слетелись в улей. Каждая занимала отписанное ей место. Вела себя сдержано. Действовала по привычке. Исключительно точно. Отлаженный механизм. Шестеренки плясали безгрешно.
- Жозефина, Матуа! - внезапно меня кто-то окликнул. Метнула я взволнованный взгляд, узнала - Амели. – Садись здесь, - и махнула рукой на рядом с собой пустующее место. Милая улыбка расплылась на ее губах.
Несмелые шаги ближе.
- Э-э-э… А можно? – замерла я в растерянности. Взор по сторонам, ища уже давящуюся от ярости, мчащуюся в мою сторону в очередной попытке приструнить, недовольную мисс Рыбешку.
- Можно, - мило улыбнулась уже другая девушка, вмешиваясь в наш разговор. – Давай, садись, - и кивнула в подтверждение своих слов.
- А мисс Морена?
Самодовольно улыбнулась Амели:
- А вот здесь она уже не указ.
Живо вскочила, шаг ближе – и, дружественно обняв за плечи, подвела ближе, помогла усесться на узкую, неудобную, почти втиснутую под стол, скамью.
- С-спасибо, - смущенная столь непривычной для меня заботой.
- Трапезная – это рай. И не только для желудка. Тишина, покой и беззаботность. Правда, чего-чего, а поговорить здесь не удастся. Едва главы Ордена сядут за стол, как никто из присутствующий больше не смеет и слово проронить. И так до тех пор, пока не закончится время приема пищи, и, опять-таки, пока Верховные не покинут зал. Увы (или на благо)… ни разговоров, ни хождения, ни чего угодно, что могло бы возмутить или разгневать Господ.