Страница 77 из 121
- Видел, - ответил тот.
- И какие они? – оживился эльв.
- Да всякие, - пожал плечами полуэльв. – В основном, конечно, выглядят как все, но разум у них – в лучшем случае как у собаки. Сэмери обычно таких и набирает в свое «войско»: они послушные очень, если выдрессировать как следует. Но бывает, что и внешне отличаются. Альбиносов, например, среди них не в пример больше. У некоторых частей тела не хватает: ушных раковин, например, или мизинцев. Видел как-то раз одного без носа. Зубы тоже часто ненормальные: растут где попало. С эльвами такого не бывает: ваши просто живут с каждым поколением все меньше. А вот как-то раз видел я армара, так он, представь себе, был с хвостом и жабрами!
- Что, как урланг, что ли? – уточнил Лаони.
- Нет, говорю же тебе: урланги умные, а эти – тупицы непроходимые. Почему, как ты думаешь, мы столько лет даем сэмери отпор? Крепость у нас, конечно, знатная, но умные люди нашли бы способ достать нас и там. А у вырожденцев на это фантазии не хватает.
- Разве сэмери не может думать вместо них? – удивился Лаони. – Ты же говорил, они послушные. Сказал бы им, куда идти и что делать, они бы и сделали.
- Трус он, - с ехидной усмешкой прокомментировал Винсент. – Чтобы нас одолеть, нужно Тэллу изучить как следует. А он ни разу к стенам крепости не подошел, командует из Тола-Вилсы. Нет, конечно, у него бывают иногда умные идеи, но одна голова – хорошо, а пара тысяч – лучше. Потому он и не может нас одолеть. Эти Королевские топазы – сила. Если б не они, командовать мне такой же кучкой тупиц. Я бы и вовсе не жаловался, кабы они наши поля-луга не топтали. А то только засеешь что-нибудь, придут эти твердолобые, все попортят. Мы бы, конечно, подальше садили, да сам видишь, что тут делается.
Винсент топнул, расплющивая очередного слизня.
- А что нынче делается в Элве? – поинтересовался Лаони.
- Не знаю, - сразу помрачнел Винсент. – Своих я туда не пускаю, а ваши и сами не рвутся: до нас ведь только самые трусливые добрались да матери с детьми – то есть те, кого к нам отправили первыми. Страшная резня – это все, что они запомнили. Беженцы поначалу еще ждали, что к ним присоединятся остальные: отступающие или просто запоздавшие. Но никто не пришел. А потом к нам заявился сэмери со своей армией. Но ты же знаешь: мы воевать не умеем и не любим. Закрылись в крепости и обстреляли их как следует. Запасов у нас полным полно, но только чтобы впроголодь жить.
- А как же ваши знаменитые горные луга? – напомнил Лаони.
- Вот и я о том же: зря сэмери надеется нас измором взять. Он не знает, что такое голод. Вот помню, в первый год нашей жизни в Тэлле мы даже дежурства возле полей назначали: следили друг за другом, чтобы никто свежепосаженную картошку не выкопал. А как хлеба садили, так за то вообще всем и каждому медаль нужно было вручать: все до последнего зернышка из закромов вынесли и земле подарили, а потом несколько месяцев дичью да травой перебивались. Амаддариэл нам, конечно, помогал, но ему и свой народ чем-то кормить нужно было.
- Да, Томи рассказывала, - вспомнил Лаони. – Только не про сев, а про то, как там у вас все начиналось.
- Ну да, до весны-то она и не дожила, - сказал Винсент и поник, опустив недоеденный ломоть хлеба. – А мы так надеялись показать ей, как здорово устроились в Тэлле. Знаешь, я до сих пор иногда прихожу в храм и рассказываю ей, что у нас делается.
- Скучаешь по ней? – сочувственно уточнил Лаони.
- Спрашиваешь, - отмахнулся полуэльв. – Но я как-то сразу привык жить один. Поначалу, конечно, сильно горевал, верить не хотел. А потом дела, заботы… Увлекся и сам не заметил, как тоска стала светлым воспоминанием. Вот Марк, тот сильнее горевал. Я, знаешь, жутко на тебя тогда обозлился, когда ты показал мне его статую. А потом походил, подумал и решил, что так оно куда лучше. Пусть себе спит, бед-горя не знает. У него и лицо-то такое, словно он о чем-то приятном думает.
- Если души полуэльвов очищаются так же, как и души эльвов, то сейчас он уже успел забыть двести лет жизни без Томи, - заметил Лаони.
- Хорошо бы и мне так, - задумчиво улыбнулся Винсент. – А, впрочем, нет: пусть все будет как есть. Пойдем уже, что-то мы засиделись.
Лаони кивнул, они завязали мешки, забросили их на спину и продолжили путь.
Дорога была не трудной, хоть и непривычной. Несколько раз на них пытались напасть разные уродливые хищники, и Лаони опасался, что ночевка будет опасной. Но оказалось, что по ночам дневные твари спят, а ночные так боялись огня, что не подходили к стоянкам людей даже на расстояние полета стрелы. Так что парочка неплохо выспалась, если не считать предрассветной атаки холода.
Следующий день путешествия запомнился эльву как день знакомства с разнообразием нового мира: и шагу нельзя было ступить, чтобы не наткнуться на очередное забавное насекомое или необычную травинку. Винсент становился все более нервным и напряженным: ему приходилось бдеть за двоих, потому что маг не знал, какие твари опасны, а какие нет. Но к вечеру Лаони уже вполне сносно ориентировался в новой обстановке и даже выявил какие-то там закономерности. Винсента они не интересовали, но теперь он мог хотя бы не оглядываться на друга через каждые десять шагов, проверяя, жив ли тот еще.
Так прошел день. И еще один. И еще почти неделя.
- Да где же эта чертова река? – ворчал Винсент, пиная шарики перекати-грибов: те подлетали в воздух, раскрывались круглым зонтиком, и ветер уносил их прочь. – Мы точно на восток идем?