Сказки Пятиречья

- И ты туда же, - покачал головой Винсент. – И зачем я только изобразил ее сидящей?

- Так это твоя работа? – изумился Лаони, соскакивая. – Неплохо получилось. По крайней мере, очень похожа.

- Я не это хотел тебе показать. Пойдем.

Винсент провел его через большой зал, амфитеатром сходящийся к дальней стене – видимо, здесь обычно рассказывали легенды – и скрылся за неприметной дверью в углу. Лаони помедлил и тоже вошел.

Храм примыкал к скале, и это помещение наполовину было естественной пещерой. Лаони сразу вспомнился горный храм, куда он однажды отвез тело Создательницы. Поэтому он ничуть не удивился, увидев его здесь. Оно было таким же юным, как и сотни лет назад. Тюлли оставила его, не успев задуматься о том, что с ней происходит, и на лице статуи застыло слегка удивленное выражение. Лаони подошел ближе, ожидая, что на него вот-вот навалится осознание того, что он натворил, и стыд. Но мгновения улетали, а в голове было все так же пусто. Словно все это делал не он, а совсем другой человек. Впрочем, возможно, так оно и было.

- Мы перевезли их, - сказал Винсент. – Всех.

Он подозрительно шмыгнул носом и отошел к другому постаменту. Лаони приблизился.

Здесь покоился Марк: умиротворенный, со слегка печальной улыбкой. Чешуйки на его висках покрылись пылью и не блестели. Винсент достал платок и принялся обтирать статую, что-то невнятно бормоча. Лаони оставил его и пошел дальше.

Тоня. Сайлус. Тамиладу. Атуан. Он убил их всех. Или не убивал? Тоня выглядела так, будто едва задремала, присматривая за детьми. Хотелось дать ей в руки вязание. Сайлус улыбался: облегченно, практически радостно. Тамиладу просто спал. Казалось, тронь его за плечо, и он зашевелится, поднимет голову и примется ругаться, что его будят почем зря. Только Атуан застыл в неестественной позе, завалившись на бок. Лицо его зачем-то было закинуто тканью. После секундного сомнения Лаони все-таки стянул ее.

Атуан навсегда застыл с открытыми глазами. В них была боль, откровенное, ничем не прикрытое страдание одинокого существа, которого в один миг лишили всего, что он любил. Лаони смотрел в эти глаза и никак не мог отвернуться.

- Не надо, - тихо сказал ему подошедший Винсент. Взял ткань и снова накрыл Атуана. – Не смотри. Его душа все равно давно уже переродилась. Почти наверняка его даже успели еще раз убить в той резне, что устроил сэмери.

- Зачем ты меня сюда привел? – хрипло спросил Лаони, продолжая смотреть туда, где под тканью скрывались по-прежнему открытые глаза Атуана.

- Чтобы ты помнил, - ответил Винсент. – Ты ничего и никому не должен. Ничем не обязан своему народу. Но их ты должен помнить, даже если от твоей памяти остались только обрывки, и теперь ты совсем другой человек. Это все, что нам осталось от той жизни.

- Неправильно, - Лаони попятился. – Так не должно быть.

- Ты сам это сделал, - напомнил ему Винсент. – Тогда ты считал это верным решением.

- Нет. Этого не может быть, - эльв помотал головой. – Наверняка было что-то еще.

- Ты вечен, Лаони, - грустно улыбнулся Винсент. – Ты можешь всех нас пережить. Скоро исчезнут последние эльвы. Потом полуэльвы. Вместе с ними уйдем и мы с Илиганом. А ты останешься – такой же, каким был тысячу лет назад. Такова, видно, твоя судьба. Просто помни нас – это все, о чем я прошу.

- Прекрати, - напрягшись, ответил Лаони. – Я верю, что все еще может наладиться.

- Правильно, - кивнул Винсент. – Верь в это. Верь и помни.

- А ну хватит! – не выдержав, заорал на него эльв. Голос жутковато пролетел по пещере и был многократно усилен эхом. – Я съезжу к этим чертовым ведьмам, и мы выставим сэмери прочь с наших земель.

- А что потом? – снисходительно улыбнулся Винсент, словно беседовал с десятилетним ребенком. – Что бы мы ни делали, нашему миру осталось недолго. Поедешь завтра по Загорью - присмотрись к лесу: ты увидишь, как все изменилось. Судьба последний раз перевернула песочные часы. Песчинки еще есть, но скоро они все пересыплются.

- Что с тобой, Винсент? – прищурился Лаони. – Куда подевалась твоя бесшабашность?

- Слишком много лет прошло, Лаони, - пожал плечами полуэльв. – Мы все стареем.

Винсент развернулся и медленно побрел прочь. Лаони еще некоторое время постоял, глядя, как его усталая фигура тает в сумерках, потом оглянулся, наткнулся взглядом на тело Атуана и побежал вслед за полульвом.

- Винсент, погоди! – крикнул он. Полуэльв остановился и повернулся, выжидая. После холода пещеры летний ночной воздух казался мягким, умиротворяющим. Дышать им было куда легче и приятнее.

- Я ведь тоже старик, - запыхавшись, напомнил Лаони. Винсент только фыркнул.

- Да уж. Настало время стариков, - улыбнулся он.

- Поехали со мной, - неожиданно предложил эльв.

- А… э… я же правитель Тэллы, - напомнил Винсент.

- Ну и что? – пожал плечами Лаони. – Оставь вместо себя этого Илигана. Или ты ему не доверяешь?

- Почему же, доверяю, - ответил полуэльв, покусав губу.

- Тогда в чем проблема? – не понял маг. – Скажи, что скоро вернешься, а Илигана оставляешь наместником.