Легенды Пятиречья

Было начало сентября. Ветер гонял сухие листья по каменным мостовым Тэллы. Двое мальчишек соорудили лодочку и запускали ее в недостроенном водоводе: разрушенную трубу, по которой раньше вода из горячих источников устремлялась к городу, недавно восстановили, и сегодня по желобу впервые пустили первые грязные струи. Лодочка быстро мчалась в бурном потоке, и мальчишки с визгом бежали за ней, пока она не скрылась в трубе. Ой, влетит им, когда ее достанут! Мальчишек в городе было мало, и почти все они помогали старшим. Только эти двое по молодости лет были освобождены от работы, да еще трое малышей, оставшихся под присмотром Винсента. Был и один грудничок, но Тирра увез его в Тола-Вилсу, потому что здесь его было нечем кормить.

В каменном проеме окна не было занавесок. Пока что здесь отсутствовали и стекла, лишь навешаны были на скорую руку грубо сколоченные ставни. Зато это была едва ли не единственная комната в городе с действующим камином и настоящей большой кроватью. Вместо матраса на ней лежал соломенный тюфяк, а вместо одеяла – старая медвежья шкура, но хозяйка не жаловалась.

Она сидела на подоконнике, свесив наружу босые ноги, и жевала сухарик. Провизии в городе по-прежнему не было: Тирра отъехал неделю назад, и вот-вот должен был вернуться. Может быть, уже вернулся: внизу кто-то въезжал в ворота. С такого расстояния трудно было разобрать, едут ли это эльвы с продуктами, или полуэльвы везут дрова и рыбу, наловленную единственной захваченной с собой сетью. Не было в городе и толковой одежды. Конечно, полуэльвы, убегая, прихватили с собой, кто что мог, но что это была за одежда. К тому же, часть ее пошла на хозяйственные нужды: те же соломенные тюфяки или мешки, с которыми ходили в лес за грибами. Так что сейчас на единственной в городе женщине красовалась все та же драная рубаха с выцветшим вышитым воротом, не менее пожившие панталоны (уже без кружев), жилетка, а рядом сушились все еще бодрые полосатые чулки и кожаные ботинки. Нижняя юбка, еще в первом походе укоротившаяся до непотребного состояния, сгинула где-то во владениях урлангов, дабы не выдавать в своей хозяйке принадлежность к женскому полу. Теперь ее заменяла чья-то старая рубаха, повязанная на поясе рукавами и прикрывавшая место, на котором сидят. Спереди рубаха постыдно ничего не прикрывала, но хозяйке было все равно: кто еще не видел ее в этих подштанниках, скажите на милость?

На подоконник вскочил молодой черный кот с белым пятнышком на грудке и большими желтыми глазами. Мурча, он забрался ей на колени и выплюнул дохлую мышь в подставленную ладонь. Мышь была крупная, отъевшаяся за лето. Хозяйка покачала мышь на ладони и зашвырнула под кровать. Кот рванулся с ее колен, пробуксировал когтями по каменному полу, пролетел под кроватью и гордо вернулся на прежнее место, возвращая трофей. Девушка приняла мышь и бросила в дальний угол. Кот снова вернул трофей в протянутую ладонь. Так продолжалось до тех пор, пока за спиной хозяйки не раздался скрип двери.

- Я вернулся, Томи, - послышался голос Тирры.

- Ты-то почему меня так зовешь? – тут же нахмурилась девушка.

- Вам идет, - пожал плечами эльв.

Томи – так называли полуэльвы своих горе-матерей. Однажды кто-то так обратился к их госпоже, и прозвище прилипло и поменяло свой смысл. Раньше «томи» означало мать, не признающую свое дитя. Теперь это слово стало означать всеобщую мать – госпожу и хозяйку. Девушка упорно открещивалась от прозвища, как и от титула госпожи, но ей это не удавалось.

- Как малыш?

- Я отдал его одной доброй женщине. Она обещала позаботиться о нем, и я ей верю.

- Хорошо. А продукты?

- Мука, соль, овощи. Пока немного: это то, что горожане собрали сразу, по своей воле. Скоро придет указ Амаддариэла, и подвезут еще. Кстати, я привез вам подарок.

- Подарок? – заинтересованно переспросила Томи. Тирра развернул большой сверток и достал из него что-то бархатное и тяжелое, бутылочно-зеленого цвета.

- Думаю, оно будет вам немного велико в талии, поэтому я прикупил еще иглы и нитки.

- А вот это ты хорошо придумал, - обрадовалась девушка. - Не поверишь, как часто мы тут вспоминаем про иглы! Вот чего точно не хватало. Мастеровые будут рады.

- Не примерите? Я выйду, мне не трудно.

- Позже. Тирра, я хотела тебя спросить…

- Да, госпожа.

Томи передернуло при этом слове.

- Да почему ты меня так называешь? – возмутилась она.

- Вы ведь не это хотели спросить?

- Не это, - подтвердила девушка. - Но теперь это.

- Я называю вас так, потому что мне этого хочется, - с едва заметной улыбкой пояснил молодой человек. - Мне нравится заниматься интересными и новым делами, а здесь сейчас очень интересно. И потому я хочу остаться здесь и называть вас госпожой.

- У тебя есть свой господин, - напомнила девушка.

- Я свободный человек. И сам себе выбираю хозяина. Разве не этому вы учите свой народ?

- Это не мой народ.

- Вы хотите сказать, что не выбирали его своим народом, - поправил ее Тирра. - Но народ сам вас выбрал, и отказаться вы не можете.

- Еще как могу! – с вызовом ответила она. – Но сейчас не об этом. Я хотела спросить тебя, когда в Ламнискате осенние гуляния.

- В октябре. Но вы не сможете просто уехать и забыть о Тэлле, - напомнил эльв.

- Тэлла неплохо существует сама по себе, - отмахнулась девушка. - Я ничем не распоряжаюсь, люди делают все сами.

Тирра усмехнулся.

- Вы плохо себе представляете роль правителя, госпожа, - деланно вежливо отозвался он. - Правитель – не тот, кто правит. Правитель – тот, чьей жизнью дышит народ. Ваши слова равны словам богини, тем более что вы случайно оказались на нее похожи. Ваши поступки станут легендами. Для народа вы всегда будете мудры и прекрасны, ведь вы были так добры к ним. Даже если вы прямо сейчас спуститесь вниз и прикажете выпороть всех от мала до велика, они не передумают. Будут бить друг друга и придумывать вместо вас, за что же вы их наказываете.