Страница 48 из 150
- Чищу, хозяин, - без промедления отозвался парень. - А то пленники уже воняют.
- А и правда, - Творг спьяну понюхал натертого чесноком эльва и скривился. – Слушай, забери-ка ты их вниз и отмой.
- Слушаюсь, хозяин.
Певчий сноровисто отвязал пленников, откинул люк в полу и кое-как стащил их вниз, пока разбушевавшиеся урланги не растоптали.
В портомойне было не так шумно. Полуэльв неторопливо сходил куда-то за горячими углями, зажег от них пару длинных лучин. Огонь осветил темные бревна, ведра с водой, кадку щелока и дощатый пол со щелями, как в бане. В одном углу грудой были навалены какие-то тряпки, в другом валялись разнообразные щетки.
- Вы ведь не сбежите? – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал певчий. - Далеко все равно не уйти, а мне за ваш побег голову с плеч снимут. Не сбежите, нет? Тогда я, пожалуй, развяжу вам руки.
Он освободил запястья сначала Сайлусу, потом Амаддариэлу и помог травнику вытащить кляп.
- Так. Начнем, пожалуй, с чеснока, - певчий деловито прихватил кадку со щелоком и ведро воды.
- Я и сам могу, - хрипло ответил травник, выставляя перед собой руку. – Помоги моему господину.
- Как скажешь, - ответил певчий, зачерпнул ковш воды и медленно вылил его на макушку прислонившемуся к стенке и уже задремавшему Амаддариэлу. Тот шевельнулся, приходя в себя из краткого забытья.
- Тихо, тихо, - успокоительно зашептал певчий, придерживая его голову. – Я сейчас буду тебя мыть, а ты спи. Я постараюсь тебя не будить.
Сайлус покосился на странного полуэльва, но ничего не сказал и принялся растирать себя мочалом. Чеснок отходил с трудом, избитое тело не желало двигаться и покрывалось гусиной кожей от холода.
Полуэльв потрогал воду, задумался, снова вышел из портомойни и вернулся с ведром кипятку. Плеснул в ведра с холодной водой, чтоб потеплела, и подошел к Амаддариэлу, оценивающе его оглядывая. Попытался приподнять, крякнул от натуги, но едва оторвал плечи и голову пребывающего в забытье мужчины от пола.
- И не пытайся, - сказал Сайлус, оценив его тщетные попытки. – Наш правитель слишком тяжелый. Вдвоем, может, и перетащили бы. Но я и сам с трудом на ногах стою.
Полуэльв почесал макушку в задумчивости и изменил тактику: сполоснув широкую половицу крутым кипятком, и почистив ее щеткой, он наполовину перетащил, наполовину столкнул на нее Амаддариэла и с большим трудом стянул с него грязные, изодранные порты.
- Так, - певчий разогнулся, упер руки в боки и отдышался. – Ты отмылся?
- Вполне, - ответил Сайлус.
- Видишь гору белья в углу? Оно чистое. Поищи там что-нибудь себе и своему господину. А потом садись на лавку и меняй лучины. Будем твоего правителя мыть.
Полуэльв снова взялся за ковш и стал растирать пленника, поливая теплой водой. Мед с кожи смылся достаточно быстро, открыв огромное количество синяков, ссадин, следов от сапог. К тому моменту как раз подошел Сайлус – сменить лучину. Он посмотрел на господина и встал перед ним на колени, ощупывая его ребра и живот.
- Вот ведь твари, - травник сдвинул брови.
- В живот пинали? – догадался певчий. – Всегда так делают – бьют, где помягче.
- Если они ему что-то внутри разорвали, он и до утра не доживет.
- Будем надеяться на лучшее.
- Нас завтра казнят, - горько рассмеялся травник. – Какое уж тут лучшее.
- Ну, как там в сказке: утро вечера мудренее.
- Не знаю таких сказок, - ответил Сайлус, осматривая голову Амаддариэла. – Но если это и впрямь наша последняя ночь, нужно его расплести. Так по обычаю положено.
- Хорошо, - кивнул певчий, снова принимаясь за дело. - Подай мне вон тот бутылек с восковой пробкой.
Травник с трудом встал, но покачнулся и повалился на лавку. Полуэльв едва успел его подхватить. Усадив эльва, певчий кинул ему кусок черного хлеба:
- На вот, подкрепись, работничек, - хмыкнул он. - Сам все сделаю.
И певчий снова пошел за водой.
Амаддариэла качало. Ему казалось, что вокруг него вздымаются волны из полевых трав с густым медовым запахом. Кто-то приподнял его за шею, и на голову полилась теплая вода. Носферату разлепил веки на пару мгновений, чтобы увидеть, как худые руки откупоривают флакончик, и по комнате разливается густой запах ромашки. Потом он снова куда-то поплыл, и его опять качало на ромашковых волнах. В волосах у него ворочались щупальца какого-то морского гада. Потом тело плотно обернули сухой тканью, и он заснул крепким сном без сновидений.
Тем временем пирующие над ними стали потихоньку замолкать: кого свалил хмель, а кто просто ушел. В углу со щетками скрипнула дверца: это вернулись с работы Винсент и Марк и остановились как вкопанные, вперившись глазами в завернутое в белую тряпицу тело.
- Но это же… - начал Марк и замолчал.
- Правитель эльвов, - утвердительно закончил за него певчий.
- Он что – мертв? – прошептал Винсент, обходя тело и внимательно его рассматривая.
- Спит.
- Так значит, это правда… - Винсент присел и с любопытством потянулся к клыкам, виднеющимся из-под приоткрытых губ. Певчий укоризненно покосился на него, и парень отдернул руки.
- А чего я… - сразу забормотал Винсент. – Я только посмотреть…
- У меня к вам дело, - перебил его певчий, переходя на серьезный тон. – Кажется, я знаю, чем мы завершим наш план. Но для этого придется осуществить его сегодня ночью.