Страница 37 из 150
Норлак, Тэлла и Акулий Клык когда-то были горными крепостями, призванными защищать всех жителей к востоку от гор. Но постоянные набеги урлангов вынудили людей переселиться на западную сторону Серых Хребтов. Солнечное плодородное Загорье было заброшено, овощи и зерно больше не поступали в крепости, и они начали пустеть. Первым сдался Акулий Клык как самый восточный и особняком стоявший город. Следующим был Норлак: его долго поддерживали Элагиева и столица, но дорога шла через Воронову топь, и два раза в год ее размывало, особенно весной, отчего город надолго оставался без припасов. Последней сдалась крепость Тэлла: от нее до Тола-Вилсы была проложена крепкая надежная дорога, а за самой крепостью, стены которой были продолжением гор, пряталась огромная территория, покрытая плодородной землей. Горячие источники не только спасали жителей во время суровых зим, когда заканчивались дрова, но и согревали землю изнутри, позволяя снимать богатые урожаи дважды в год. К тому же, часть хребта Торонвир не давала урлангам атаковать Теллу с юга, заставляя их огибать уже разрушенный, но грозный Акулий Клык и тащиться через разоренное Загорье. Но пришло время, и защитники Тэллы поняли, что смысла в ее существовании больше нет. Тэлла должна была защищать Загорье, но жители оттуда ушли, поля заросли, колодцы обвалились, дома разрушили урланги. Тэлла сделала главное – защитила последних жителей, дала им возможность переждать напасти и уйти за Серые Хребты. На этом ее служба закончилась. Крепость оставили.
Урланги много раз пытались обжить оставленные крепости, но образ жизни их был совсем другим. Не дано степным жителям обживать каменные дома и лазить по горам. Да и эльвы – нет-нет, да и выходили на зачистку крепостей. А эльвы в каменных крепостях – у себя дома. И ловко им, и все ходы-выходы известны и тайные лазы. Так что урланги с горем пополам обжили только разрушенный и изгаженный Акулий Клык, а две другие крепости стояли свободные.
Поэтому армия эльвов, пройдя Воронову Топь, вольготно расположилась в Норлаке, готовясь к выступлению. Тавриэл занимался тем, что продумывал с командирами удобные маршруты, планировал количество ночевок и возможные пути отступления (на этом настоял Сайлус). Вечерами, когда командиры расходились каждый в свою часть крепости, Тавриэл собирал во внутреннем дворе новобранцев и учил их обращаться с оружием. Повелитель Элвы тоже не терял времени даром и тренировался в старом храме, куда никто не заходил.
Вот только в отличие от Тавриэла, предпочитавшего мечи и кинжалы, Амаддариэл родился вместе со своим оружием – острыми, плотными ногтями. На самом деле они не многим отличались от ножей: ими можно было полоснуть противника и даже пырнуть, сомкнув пальцы. Хотя, существовали и некоторые трудности. Например, Амаддариэл был абсолютно не приспособлен к кулачному бою, так как попросту не мог полностью согнуть ладони в кулак. Еще одним его слабым местом были связки между пальцами – так называемые «перепонки». Обычный человек в драке никогда не растопыривает пальцы. Носферату же делает это постоянно, увеличивая зону поражения. Знающий противник мог рискнуть и попытаться порвать правителю связки между пальцами. Стоило разорвать хотя бы одну, и носферату, скорее всего, уже никогда не смог бы пользоваться рукой как прежде.
Но все-таки чаще всего правители Элвы шли в бой с обычными мечами. То есть, не с обычными, конечно. Во-первых, мечи у них были большие, тяжелые, так как их сильные тела были способны не только поднимать тяжести и замахиваться ими, но и гасить инерцию. Во-вторых, мечи заговаривали лучшие маги: чтобы не ржавели, не ломались, не тупились. А в-третьих, мечи ковались специально для рук носферату: с защитой от самого себя. Привычная воинам крестовина или гарда защищает руку от удара чужого клинка, а полукруглый выступ из плотной многослойной кожи, усиленной металлическими чешуйками, защищает руку от собственных ногтей.
Остальная экипировка носферату также отличалась от обычной экипировки воина. Благодаря силе своих мышц Амаддариэл мог носить не короткую кольчужную жилетку, а настоящую кольчужную рубаху и крепкие металлические наручи. Голову защищал шлем, а шею – воротник доспехов. Не менее умело были защищены и ноги, вплоть до ступней. Двигаться в полном снаряжении было тяжело, и каждый вечер похода Амаддариэл вынужден был отрабатывать удары – не столько для их совершенствования, сколько для поддержания тела в форме. Совершенствовать саму технику боя ему было ни к чему: любой противник, приблизившийся на расстояние удара, встречал неминуемую смерть: кожаные доспехи и даже кольчужная жилетка не выдерживали рубящего удара носферату. А у урлангов тех жилеток никогда и не было, только трофейные. Единственное спасение от носферату крылось в скорости и количестве нападающих. Но клыкастые воины могли быть очень быстрыми. Потому на них всегда нападали толпой или старались убить исподтишка, тайно: прокрасться и застрелить на привале, когда правитель разоблачается до кольчуги, или ткнуть иглой со змеиным ядом.
Зато в ближнем бою Амаддариэлу не было равных. На это и был его расчет в планируемой вылазке. Но существовало и несколько слабых мест в его плане. Если исключить различные случайности, оставалось два неприятных пункта: спутники, неспособные нацепить на себя столько же железа, и лошади, защищенные только кожаным доспехом – неудобным и ненадежным. Любой, отправляющийся в этот поход, должен был смириться с тем, что не вернется.
Закончив тренировку, Амаддариэл отправился на поиски юного Тирры – ученика Тавриэла. Нашел его в ставке: молодой человек прилежно копировал карты. Когда на стол рядом с ним легла рука носферату, он выронил перо и поспешил выпрямиться и поприветствовать неожиданного гостя.
- Тише, - остановил его Амаддариэл. – Не ты один не знал, что я здесь, не нужно об этом так кричать.