Легенды Пятиречья

- А ведь они такие же, как я, - спокойно заметил он.

- Нет. У них есть матери, - ответила Томи, жестом подозвала к себе какого-то мальчонку, потомка эльвов и лиссан. - Скажи, малыш, есть ли еще деревни там, куда я еду?

- Неа, - завертел головой паренек. - Тока храм, госпожа чужеземка.

- Храм, - Томи устало откинулась назад. - Значит, я еду в храм.

Они проехали совсем немного, когда кобыла начала спотыкаться. Томи плохо разбиралась в лошадях, но догадывалась, что холод и плохое питание рано или поздно должны были убить несчастное животное. Марк сердито дернул поводьями, будто это что-то могло изменить.

- Не трогай ее, - слабым голосом попросила Томи. - Нам уже немного осталось.

Марку показалось, что она имеет в виду вовсе не близость храма. Чем дальше они ехали, тем более чужой становилась его госпожа. Она словно поняла о себе что-то важное, приняла это и успокоилась. Марк не знал, куда они едут, но она, похоже, чувствовала что-то. Не зная дороги, не видя карты, она указывала ему направление. Куда они ехали и что она искала, он не знал.

Тем временем серая громада храма приближалась. Это было не слишком искусное здание, но зато очень надежное. Такая постройка, состоящая из крупных каменных блоков, могла стоять здесь уже много веков и должна была простоять еще столько же. Изящная арка, украшения крыши и окон, были выполнены явно вопреки первоначальной задумке и много позже. Тот, кто добавил их в архитектурный ансамбль, не заботился о долговечности, и украшения частично рассыпались, частично были обгрызены ветром. Сани остановились, Марк помог госпоже выбраться из них. Но стоило госпоже ступить на землю, ее ноги подогнулись.

- Все в порядке, - сказала она в ответ на испуганное восклицание полуэльва. – Просто помоги.

Он подставил ей плечо, и они вошли в храм.

Здесь было ничуть не теплее, чем снаружи. В распахнутые настежь двери задувал ветер, по углам уже скопились сугробы. Яркий дневной свет лился в окна без рам и стекол. Пыли не было, но ею пахло.

- Туда, - сказала Томи, указывая на абсолютно голую стену.

- Но там ничего нет, - удивился полуэльв.

- Снег, - коротко ответила Томи.

Марк присмотрелся к снежным наносам и сначала ничего не углядел, но потом заметил, как струится тонкая поземка. Струится сквозь стену. Полуэльв помог госпоже добраться до этого места, она протянула руку, и стена вдруг растаяла в воздухе, будто ее и не было. Их глазам открылась другая часть храма.

Здесь тоже не было мебели, но и сугробы были поменьше. На небольшом возвышении располагались два мраморных постамента. На них покоились тела.

Томи отпустила плечо Марка, и он подошел к левому постаменту. Лицо темноволосой женщины, лежавшей на нем, величественное и гордое, излучало спокойствие. Едва заметная улыбка замерла на ее губах. Женщина не была красивой, но чем-то понравилась Марку. Подумав немного, он решил, что хотел бы иметь такую мать. Он робко погладил ее по локтю, и удивился этому прикосновению: ощущение было такое, словно он не кружева коснулся, а резного камня. Немного помявшись, он все-таки осмелился потрогать ее руку. Холодная и твердая, как камень.

- Это статуи? - спросил он, оборачиваясь.

- Нет. Покинутые тела, - ответила Томи, стоявшая на коленях у второго постамента. Марк подошел и увидел эльва в белых одеждах. Длинная коса тянулась вдоль всего его тела, спускалась до земли и там завивалась изящным колечком.

- Это Фиаэл? - тихо спросил Марк, боясь потревожить очарование, вдруг наполнившее все это место.

- Это его тело, - повторила Томи, и голос ее отчего-то дрогнул. – Он прожил долгую жизнь. Он не хотел, чтобы она была такой долгой. Но пройдя весь путь, он все-таки дождался исполнения своего желания: он дождался возвращения своей госпожи. Вместе они прожили почти сотню лет. А потом решили начать все заново. И теперь его душа далеко, в чертогах очищения. Она уже не вернется в прежнее пристанище.

- Значит, на том постаменте...

- Да. Они будут спать здесь вечно. И мне пора...

С этими словами она положила голову на плечо Фиаэлу и закрыла глаза.

- Госпожа, впереди храм! - крикнул Лаони, ехавший во главе колонны.

- Ну что ж, заглянем, - улыбнулась Королева и посмотрела на Амаддариэла. Тот ехал молча и так же молча исполнял все ее приказания, лишь добавляя время от времени: "Да, Ваше Величество" или "Как прикажете, Ваше Величество".

- Тут чьи-то сани! - снова крикнул Лаони.

- Иди посмотри, - велела Королева, и Амаддариэл, кивнув, тронул поводья.

Вскоре они с Лаони и увязавшимся следом Талатосом уже вошли в храм. Но стоило им увидеть тех, кто вошел в храм прежде, как Амаддариэл издал невнятный рык и рванулся вперед, расталкивая окружающих.

- Не могу... Я не могу ее разбудить, - сказал ему Марк, чьи глаза блестели от едва сдерживаемых слез.

Амаддариэл склонился к Томи: та спала глубоким сном, под глазами у нее синело, кожа была бледная и ледяная. Если б не едва заметное дыхание, можно было бы решить, что она умерла.