Игрушка

Как мне этого не хватало… Все это время… Как раньше…

- Не буду, - тихонько прошептала в ответ.

И снова недоумевающий взгляд на гостью.

- Ну, ну, ребята, так нельзя. Нельзя. Это же туалет… - казалось, еще минуту - и она разрыдается от возмущения и немощи. – Выходите, –указала рукой на дверь. Замерла в ожидании. Но сдвига так и не произошло. Снова нахмурилась. – Выходите. Иначе я позову охрану.

Но не успели ее слова сорваться с губ, как Эмиль вдруг напрягся, застыл, не дыша. Пристально уставился ей в глаза.

- Заткнись и успокойся! - грубо, нагло приказал ей Готье.

В душе что-то дернулось. Сжалось.

- Эмиль, - робко, умоляюще позвала я. Зло. Зло закипало в нем внутри.

 

Отдернул взгляд.

Быстро перевел его на меня. Секунда раздумья – и робко, пристыжено отвел глаза вбок. Обижено поджал губы.

- Прости.

В ответ я прижалась лицом к его груди.

- Мне не за что тебя прощать. Не за что.

- Все равно прости, - задумчиво прошептал Готье.

Тяжело вздохнул.

- Ладно, тебе действительно пора. Гудвин пришел.

- Пришел? – от удивления я даже вскрикнула.

- Пришел.

- Но, может, может…

Предательски запекло в груди. Боль разрывала сердце.

Жадно уцепилась пальцами ему в одежду.

Не отпущу. Нет.

 

Женщина все еще стояла рядом и немо, молча наблюдала за происходящим.

Первый приговорено шевельнулся Готье. Оторвался спиной от стены. Выпустил меня из объятий.

- Тебе пора, - снова повторил ядовитые слова. Нервно ухмыльнулся. Но в душе, в глазах все еще было много боли.

- Хорошо, - робко прошептала я и ступила шаг на выход.

 

- Я люблю тебя. – Послышалось вдогонку.

- А я тебя, - смущенно улыбнулась. Обернулась.

Счастливая, хоть и со вкусом слез, улыбка. Его улыбка.

- Береги себя.

- Ты тоже.

 

***

Каждый шаг от него давался с трудом. Но, сжав кулаки, прикусив язык и выпучив до боли глаза, я шла вперед. Лишь бы не заплакать.

Глубокий вдох.

Выдох.

И снова болезненный вдох.

Я узнала его. Недалеко от входа стоял Гудвин. Оглядывался по сторонам.

Растерянность. Волнение. Искренние переживания.

- Гудвин, - позвала я.

Обернулся.

Я не могла сдержаться. Бросилась к своему настоящему другу. К своему Хойку.

Обняла.

- Привет, - прошептала я.

Да уж. Этот день оказался слишком для меня долгим. Слишком долгим. Казалось, между отъездом, той моей старой жизнью, и нынешним положением пролегла… вечность.

Неожиданно Гуд оттолкнул меня от себя.

Испуганно уставился в глаза.

- Эмиль? Ты была с Эмилем?

Ой.

Ай.

Покраснела.

 

- Мы… мы помирились.

- Так, так, так, стоп! - Неожиданно замахал руками Хойк и отступил шаг назад. – Перестань.

- Что?

Смутился. Скривился от неловкости.

- Твои мысли, Габи…

- Ой, прости, - казалось, что сейчас задохнусь от стыда. Чего только в моей памяти не сплыло при этих словах «помирились». Сколько боли и счастья вмещают в себе эти звуки.

 

Но чем больше я хотела спрятать свои мысли, воспоминания, переживания, тем сильнее все вырывалось наружу. Ярче. Болезненней. И откровенней.

- Габи, - казалось, что вампир вот-вот покраснеет, - я лучше выйду на улицу. А ты отдышись. Успокойся.

- Хорошо, - пристыжено закусила губу.

Три глубоких вдоха.

 

Так. Голуби. Жабы. Рыбки.

Стулья. Кафе. Чай. Чай…

Ай. Булочки восьмеркой… Эмиль. Эмиль. Мой Эмиль… его губы, его ледяные глазки, его коварные бровки.

Та-а-ак! Габриелла Грейс. Сейчас я при всех стукну тебе в рожу, если не перестанешь.

Спокойно… Дыши.

 

А его забавная родинка на левом плече?

Ай, бляха ты муха. Успокойся же. ГАБИ!

Кровь. Клыки. И Трупы. Много трупов. Слишком много трупов, как для любви.

Толкнула рукой дверь. Вышла наружу.

Слюни повсюду. Мухи летают. Кузнечики прыгают. Мыши бегают.

 

- Ты о чем? – не выдержал Гудвин и вопросительно уставился мне в глаза.

Вороны летают. Много трупов. Много.

Я смотрела ему в глаза и пыталась не сбиться.

 

- Пошли, - едва выдавила сквозь сжатые зубы.

Родинка. Моя миленькая родинка на левом.

Ай! Стоп! Кровь… Трупы…

 

Вот так сражалась еще с получаса, пока мы брели вдоль улицы в поисках такси.

Кстати, от холода меня благородно спас Хойк, отдав свою куртку.

Удивительно, но в ней не было тепла. Словно ее никто и не надевал.

- Ну, спасибо, - в штуку зарычал Гудвин.

Ухмыльнулась.

- Прости.

А вот Эмиль… когда я была с ним…

- Габи, да ты только что перестала про это думать. Неужели опять?

- Прости.

Но перед глазами уже стояло купе. Мой Эмиль, жадно прижимающийся ко мне. Обнимающий, ласкающий, нежно гладящий кончиками пальцев мою спину.

Фух.

Трупы… Много трупов… Мухи… Кузнечики.

 

В общем, привел меня в чувства только балаган на автовокзале.

Крик, визг, постоянная толкучка.

Сплошной шум, гам-тарарам.

В общем, здесь было не до «считалочки». Все и так довольно хорошо отвлекало, выворачивало и бесило.

Курс на Юджин. А дальше видно будет.

Я утонула в кресле и отдалась прошлому.