Игрушка

 

Кафе. Оставалось упасть за какой-нибудь затерявшийся в углу столик, медленно, очень медленно попивать чаек и ждать. Ждать Хойка.

Стакан за стаканом.

Жареный картофель.

Сладкая булочка.

Снова картофель.

Снова чай и булочка.

Время тянулось, словно сделано циничным зодчим из резины.

Так не хотелось идти в гостиницу. Снимать номер. Не хотелось светить своими документами. Именем.

Я исчезла. И не только для Ромула. Я исчезла для родителей. Для знакомых. Для колледжа.

В общем, как пить дать, нарываюсь на крупные неприятности. Нет. НЕТ! Я уже давно нарвалась. А теперь начинаю расхлебывать.

Прошло уже достаточно времени, что бы официанты и менеджера кафе стали на меня косо поглядывать. И что? Неужели человек не может кого-то ждать в течение нескольких часов?

Все равно я плачу вам за еду. Тогда зачем пялиться?

 

Идиоты. Уроды.

И до чего ты, Габи, докатилась?!!

Нехотя сползла со стула. Неуклюже стянула рюкзак со спинки и забросила себе на плечо.

И снова уборная. И снова возможность спрятаться от стыда и неловкости.

Хорошо, что очереди нет.

Устала. Боже, как я устала. Устала от всего этого. От проблем. Как бы хотелось сейчас к Эмилю. Уткнуться носом в грудь – и все забыть. И будь, что будет.

Еле держась на ногах, я протолкнулась в туалет.

Хоть не смотри на себя в зеркало… А то вообще депрессия задавит.

 

Неожиданно дверь громко, насильно захлопнулась - и щелкнул замок.

Сердце предательски ойкнуло и застыло на месте. Дикий мороз сковал все внутри.

Резкий разворот.

 

Дыхание на замок.

Сердце в кулак.

- Эмиль, - током пронзило все тело. – Ты… ты… ты меня до чертиков напугал.

- Прости, - живо прошептал Готье и стремительно, спешно ступил шаг ближе.

Его руки тут же обвились вокруг моей талии и жадно прижали к себе.

Нежный поцелуй в макушку.

Зарылся в мои волосы лицом.

 

Нервно дышал.

Я едва осознавала, что происходит.

- Эмиль… Эмиль, а вдруг нас заметят?

- Не заметят, - торопливо, раздраженно пробурчал Готье и принялся дальше нежиться в моем тепле, аромате.

- Я боюсь, - робко прошептала и наконец-то в ответ прижалась к нему всем своим телом. Всей своей душой… к любимому.

- Я знаю.

- Но то, что ты здесь – это неправильно.

- И это я знаю.- Нервно хмыкнул. - Но я сильно соскучился…

- Всего несколько часов прошло…

- И что? Не успел я тебя обрести, как вынужден отпустить. И снова бродить вокруг да около, подглядывая, присматривая, высматривая,… где ты там,… как ты там.

- Эмиль. Мой Эмиль, - шептала я сама себе, словно ничего и не слышу. В голове снова дурман. Снова тяжело дышать.

Задыхаюсь.

Задыхаюсь от счастья.

- Я тоже очень скучала.

Его руки робко коснулись моих плеч.

Нежный, ласковый поцелуй.

Страстное объятие.

И снова безумие.

И снова срываюсь с катушек.

От нежных игривых касаний его языка моих губ каждый раз пронзает током. Каждый раз невольный стон.

 

- Эмиль, - пристыжено оторвалась от него. Уткнулась носом в шею. – Не сейчас. Нельзя. Нельзя терять голову… Только не сейчас.

Понимающе молчал. Молчал и лишь сильнее прижимал к себе.

- Как я хочу вот так быть с тобой всегда. Всегда рядом. Неотделимо. Всегда.

Неожиданный стук в дверь.

Я невольно сжалась.

От боли.

 

Нет. Нет. Не отпущу.

- Ты там уснула? – послышался раздраженный голос женщины из коридора.

Еще мгновение – и та злобно заколотила в дверь.

Едкий смешок Эмиля.

Вдруг он дернулся. Все еще не сходя с места, прижимая одной рукой меня к себе, второй потянулся к двери.

 

Затвор щелкнул.

- Ты чего? – пораженная его действиями, невнятно прошептала я.

Мгновения ожидания – и дверь сама отворилась.

К нам зашла, влетела, ворвалась женщина лет так под пятьдесят.

 

Возмущенная, удивленная, смущенная.

Мы все еще стояли обнявшись, прижавшись друг к другу, и с недоумением смотрели на непрошенную гостью.

- Э… э… вы… э…

- Вы что-то хотели? – с наигранной наивностью и «искренним» интересом отозвался мой Готье.

Язвительная усмешка все же предательски вылезла наружу, едва слова утихли.

- Э… э… я… я, вообще-то, в туалет. – Недоумевала та.

- Молодец, - не унимался Эмиль. Вся та же искренность и «неподдельная» забота.

И снова женщина в ступоре. И снова еканье вместо слов.

- Еще что?

Надулась. Напыжилась. Брови нахмурились. Губы сжались. Глаза прищурились.

Секунды молчания… и наконец-то!

- Что вы тут устроили зал свиданий! Тут вам туалет, а не…

- Так идите в свой туалет, мы-то тут причем.

Я едва сдерживала смех от «детской наивности» и искренности, с какой он это говорил.

Прижалась сильнее. Отвернулась в другую сторону, пряча свою улыбку.

Аромат. Аромат моего Эмиля.

Нет ничего прекрасней.

 

И снова женщина начала пыхтеть от немого возмущения. И снова эканье вместо слов.

Неожиданно Готье немного наклонился и вкрадчиво прошептал мне на ухо:

- Можно, я ее покусаю? Ты не будешь против?

В его словах слышался искренний смех. Добрый, невинный смех.