Страница 54 из 83
Чёрный застывший камень, вдруг стал превращаться в густую смолу, которая стекала по стенам на пол, незаметно подкрадываясь к живым существам. Медлить было нельзя, иначе вскоре мы все окажемся в ловушке, из которой не будет выхода.
Я опасалась паники. Выход из пещеры был довольно узким, если люди начнут ломиться в него все разом, жертв будет не избежать. Но Гил громовым голосом смог предотвратить очередную катастрофу и начал по одному проталкивать людей к выходу. Он зорко следил за тем, чтобы сначала вышли матери с детьми, а уж потом все остальные. О вещах никто не думал. Тут бы самим успеть спастись. Все пожитки так и остались лежать на месте, образуя защитный круг. Это обстоятельство помогло задержать распространение отвратительной чёрной массы и подарило нам всем ещё несколько драгоценных минут. Животные пока не проявляли признаков беспокойства, но это ненадолго. Стоит им почувствовать надвигающуюся опасность, как они начнут метаться по пещере. Лучше об этом не думать.
Я терпеливо дожидалась своей очереди, понимая, что сейчас меня вряд ли пропустят вперёд. Дружеское расположение ко мне испарилось вместе с известием о сгоревшей деревне. Единственное, что я постаралась сделать, это сказать Томасу, что выход из пещеры можно открыть, если сломать кристалл силы, такое под силу даже человеку, не обладающему магическими способностями.
Потом нашла местечко подальше от возбуждённой толпы и присела на сложенное вчетверо одеяло. Получилось что-то вроде низкого пуфика. Довольно удобно сидеть, к тому же не так холодно, как на голом каменном полу. Прошедшая ночь научила меня думать о подобных вещах. А ещё я поняла, что надеяться нужно только на себя. А если рядом окажется тот, кто станет заботиться о моём благополучии, пусть это будет приятной неожиданностью. Ирис, наверняка, напомнила бы мне об одеяле, но она не думала, что я решу заночевать отдельно ото всех. Наверное уснула, бедняжка, так и не дождавшись моего возвращения. Так что своим нынешним состоянием я целиком и полностью обязана собственной глупости.
Я чувствовала, что заболеваю. Всё-таки переохлаждение отразилось на моём здоровье не самым благоприятным образом. Драконы болеют очень редко, но не в моём положении, когда организм тратит все силы на развитие новой жизни.
И всё же краешком сознания я отметила, что силы покидают меня слишком быстро. Думать об этом было лень. Я прикрыла глаза и постаралась отрешиться от происходящего. Слабость накатывала волнами. Хотелось свернуться в клубочек, укрыться с головой одеялом, никого не видеть и не слышать. В голове шумела приливная волна, и этот звук затягивал моё сознание на глубину. Я тонула в морской пучине. Тяжесть воды давила на грудь, лишая возможности дышать, думать, жить.
Потом давление исчезло, и я ощутила небывалую лёгкость, превратившись в морскую пену. Оседлав гребень самой высокой волны, я с громким всплеском врезалась в прибрежные скалы и с недовольным шипением скатывалась по разогретым на солнце камням обратно в море. Это противоборство воды и камня продолжалось тысячелетиями и вряд ли когда-нибудь закончится. Мне было так весело. Я испытывала небывалый подъём, предвкушая очередное столкновение с упрямым противником, который не желал признавать поражение. Мир кружился, переворачивался и рассыпался на сверкающие осколки.
Всё изменилось в одно мгновенье. Теперь я была иссыхающей от жажды пустыней. Моя кожа превратилась в раскалённый песок. Невыносимо хотелось пить. Губы пересохли и потрескались. Глаза не желали открываться, а мне было необходимо увидеть небо. Но всё, что оказалось доступно моему взору – это темнота - манящая и загадочная. Сначала она ластилась ко мне, как котёнок, а потом с животным урчанием впилась когтями в тонкую кожу, оставляя на ней глубокие кровоточащие царапины. Я взвыла от боли.
- Несите её скорее на солнце, - донёсся откуда-то издалека тревожный крик.
Я не хотела ничего слышать, а потому зажала ладонями уши. Но вскоре поняла, что нужно закрыть ещё и глаза, потому что солнце жгло их немилосердно, не спасали даже прикрытые веки.
- Теперь нам точно не жить, - вздохнул кто-то рядом так горестно, что мне захотелось обнять несчастного, утешить, сказать, что всё ещё наладится. Но я больше не чувствовала ни рук, ни ног, да и тело ощущалось как-то неправильно, как будто набитый соломой тюфяк. Я снова пыталась кричать, но в этот раз не смогла издать ни звука. Билась в истерике, однако сильные руки удерживали меня так бережно, что я решила им довериться. Родной запах пробился сквозь пелену безумия, и я успокоилась. Он пришёл за мной. Какое счастье. Теперь всё будет хорошо.