Страница 29 из 83
Игнасия тихо охнула, она никак не ожидала, что леди Салмея беременна. А если быть честной до конца, совсем позабыла о своём отце и его стремлении получить власть любой ценой. Новые яркие ощущения затмили собой все события прошлого, о котором теперь не хотелось вспоминать. А ведь Лагран не просто дракон, он – родной брат той самой Салмеи, которую они пытались извести. Стоило только вспомнить, с какой нежностью этот парень говорил о своей сестре, чтобы догадаться - он никогда не простит того, что успел натворить отец Игнасии при её полном попустительстве.
Прикрыв рот ладошкой, девушка с ужасом смотрела в темнеющие глаза Лаграна. Их медовый оттенок стремительно менялся на глубокий карий, почти чёрный цвет. Согревающее их ранее тепло сменялось на всепоглощающий гнев.
- О чём он говорит? – обратился к ней с вопросом Лагран. – Что ты сделала с моей сестрой?
- Я… - начала было Игнасия, но поняла, что ей нечего сказать в своё оправдание. Там, в замке отца, лишившись поддержки любящей Ирис, она окончательно впала в уныние, ей было всё равно, что делать и на ком применять свой дар. Все эти драконы были чужими, их чувства казались ненастоящими. Девушка ни на миг не задумалась о том, что своими действиями разрушает чью-то жизнь. Отец долго и убедительно вещал, что некая самозванка хитростью и обманом заняла неподобающее ей место. И долг Игнасии - избавить Астигара от позорящего его союза. В конце концов, она поверила в своё предназначение. Не зря же боги наделили её ментальным даром.
Как же получилось так, что все слова отца оказались ложью? Как вообще она могла поверить мужчине, отказавшемся от неё при рождении и вспомнившем только тогда, когда до него дошли слухи о проснувшемся в ней редком и опасном даре?
- Говори! – велел Лагран холодно.
Но Игнасия молчала, зябко обхватив себя за тоненькие плечи. Какой смысл в словах? Разве они могут передать её внутреннее состояние потерянности в тот момент, когда жизнь в один миг стала пустой и бесцветной? Она просто ухватилась за ту ниточку, которую протянул ей отец в минуту душевного кризиса. Новая важная цель помогла девушке удержаться на поверхности. Правда, теперь выяснилось, что цель была преступной, а она слишком глупой, чтобы слепо довериться отцу, вместо того, чтобы попытаться самой во всём разобраться.
Вместо неё ответил Астигар:
- Салмея находится в руках негодяев, нанятых графом Делоу. Её похитили и спрятали на одном из северных островов. Леди Игнасия была в курсе планов своего отца, а потому в равной с ним степени ответственна за то, что может случиться с моей женой и нашим ребёнком.
Игнасия всхлипнула, но не потому, что надеялась пробудить в мужчинах жалость к себе. Она поняла, что эти несколько слов окончательно разбили её надежду на счастье. Ненависть, пылающая в глазах Лаграна, прожигала её насквозь. Умолять о прощении или снисхождении не имело смысла. Да она и не стала бы этого делать, слишком велика была её вина. Разве можно такое простить? Она бы точно не простила. Даже если попытаться всё исправить, Лагран никогда не посмотрит на неё так, как смотрел до этого ужасного разговора. И всё-таки она должна попытаться помочь.
Игнасия распрямила плечи и, не глядя на Лаграна, которого посчитала потерянным для себя навсегда, обратилась к Астигару:
- Я знаю, где прячут вашу жену и готова указать дорогу.
Астигар внутренне удовлетворённо улыбнулся, именно этих слов он и ожидал от девушки. Она сама предложила помощь, а значит, есть шанс, что не придётся её убивать за предательство. Она слишком молода. Кто в юности не совершал опрометчивых поступков, которых приходилось потом стыдиться? Остаётся надеяться, что Игнасия сделает правильные выводы и больше никому не позволит собой манипулировать. И всё-таки, пока она не докажет свою лояльность, не стоит быть слишком доверчивым.
- Лови, - Астигар бросил в руки Лаграну защитный артефакт. Тот с лёгкостью поймал сверкающий в свете магических огней кристалл и внутренне содрогнулся при мысли о том, что весь день находился рядом с ментальным магом, совершенно незащищённый от её воздействия. Представил возможные последствия собственной безалаберности и окончательно похолодел, ругая себя за легкомыслие, ведь Салмея ещё вечером предупреждала их об опасности.
Игнасия наблюдала за тем, как Лагран быстро надевает цепочку с кулоном на шею, и старалась ничем не выдать своего отчаяния. Ещё минуту назад она думала, что больнее уже не будет. Любимый ей не доверял. И разве могла она надеяться на его доверие после всего, что натворила? Слишком поздно сожалеть о содеянном. Пришло время расплачиваться за свою преступную глупость.
- Итак, леди, вы можете указать на карте тот остров, на котором в данный момент злоумышленники удерживают мою жену?
Голос короля вывел девушку из задумчивости.
- Они не злоумышленники, - тихо, но твёрдо ответила Игнасия и сама удивилась собственной смелости. Свою вину, девушка признавала полностью и готова была понести заслуженное наказание. Но, в её понимании, рыбаки оказались невольными заложниками в сложившейся ситуации. Их семьям угрожала серьёзная опасность, а обвинять людей в намерении защитить своих близких, было бы несправедливо. К тому же, Игнасия не сомневалась в том, что леди Салмея находится в полной безопасности и ни в чём не испытывает нужды. Ирис о ней позаботится и проследит за тем, чтобы и мать, и дитя чувствовали себя хорошо.
- Вот как? – безразличным тоном спросил король. – Как же прикажете называть тех, кто занимается похищением беременных женщин?
- Они были вынуждены так поступить, чтобы привлечь ваше внимание к своей проблеме, - так же твёрдо ответила Игнасия. Выступать в чью-то защиту оказалось не в пример легче, чем доказывать собственную невиновность. Тем более, девушка действительно считала себя соучастницей преступления, а рыбаков - всего лишь жертвами обстоятельств.