Страница 37 из 94
Бахча резко сменилась густым ельником, мёртвая зона осталась справа за спиной. Князь обернулся к нам и приложил палец к губам, призывая к тишине. Я попыталась понять, что его насторожило. Ельник как ельник, ни людей ни тварей. Мы шли, ничего не происходило.
- В чём дело? - шёпотом спросила я.
- Я здесь был дважды, оба раза спокойно прошёл, но слухи про район неприятные. Говорят, тут пропадают рейдеры.
Действительно, неприятно. Впрочем, сплетня не заслуживает внимания. То же самое можно сказать про любой район Улья, исключая разве что особо защищённые стабы-государства. Никогда не знаешь, из какой щели вылезет элитник и тебя сожрёт. В ельнике любую крупную тварь мы по крайней мере услышим: её выдаст треск ломаемых веток, когда она будет к нам продираться. Вейцер в очередной раз нервно оглянулся. Пришлось положить ладонь ему на плечо и покачать головой. Пусть берёт себя в руки. Ошибки от нервов нам ни к чему. А ельник становился всё более мрачным. Просветы между деревьями почти исчезли. Путь перегородила упавшая вековая ель с вывороченными к небу корнями. Князь предпочёл обойти, хотя я бы просто перелезла.
Внезапно лес кончился. Я отвела от лица очередную еловую лапу и увидела новенькое шоссе. Я уже собиралась шагнуть вперёд, когда послышался шум моторов:
- Назад! Скрылись!
По дороге шла колонна военной техники. Мы нырнули обратно под прикрытие деревьев и вовремя. Мимо проехали первые тяжёлые машины. Я старалась не дышать лишний раз. Чьи машины, неизвестно. Надо помнить, что у Князя при себе белый жемчуг. Даже нормальные ребята могут не устоять перед соблазном. А узнают о сокровище обязательно: если нас заметят, захотят проверить.
Мы дождались, когда машины проедут, выждали и только после этого рискнули повторить попытку. Через дорогу начинался кластер городского типа. Жилой квартал был застроен пятиэтажками. Судя по виду домов, кластер давненько не обновлялся. Надеюсь, он подождёт ещё немного. На сегодня с меня перезагрузок хватит.
- Здесь ночуем? - уточнила я.
- Да. В библиотеке. Вход для посетителей, служебный выход, окна. В общем, удобное тихое место с множеством путей отступления. Книжки, опять же, интересные. Никта, ты ведь любишь книжки?
Я скривилась и не ответила. Нашёл, чем попрекать, обезьяна заросшая. Вслух я говорить ничего не стала, и молча пошла вперёд.
Библиотека была... обычной. Если не обращать внимание на запустение и валяющиеся на ступеньках обглоданные кости. Холл, гардероб, на крюках висят два пуховика, куртка и шуба. Сразу ясно, что перенос в Улей случился, когда в мире-доноре было холодно, а кто-то очень не вовремя захотел почитать. Впрочем, не исключено, что верхняя одежда принадлежит сотрудникам библиотеки. Направо — читальный зал, прямо — зал выдачи книг на дом, налево — небольшой закуток с журнальным столиком, диванчиком и засохшим фикусом в кадке. Князь сдёрнул с крючка пуховик, я выбрала шубу. Верхняя одежда послужит отличной заменой одеялам, но ложиться пока рано.
Мы обошли библиотеку по кругу. Вроде бы безопасно, и можно устраиваться. Князь оккупировал диван в комнате отдыха библиотекарей, Вейцер там же облюбовал кресло, а я рванула в книгохранилище подобрать себе вечернее чтиво. Пока ещё светло, можно развлечься. Надо мной посмеялись, но все подколки я проигнорировала и гордо удалилась.
О том, что в книгохранилище я иду не только ради книг, мужчины так и не поняли. Пускай смеются. Именно в хранилище, скрытая стеллажами от чужих глаза, я вывернула наизнанку карман и впервые рассмотрела, что мне досталось от убитого топтуна. Помимо четырёх виноградин, мне перепала горошина. И если простые спораны мелочь, дешёвка, которой мы с Вейцером уже немало набили, то горошины стоят чуть дороже. Самое главное, они нужны, чтобы готовить живун, в отличии от простого, способствующий развитию дара. Собственно, приём гороха — самый распространённый способ стать сильнее. Жемчуг, конечно, предпочтительнее, особенно белый, но...
Вода горох не берёт, его нужно растворять в уксусе, затем гасить получившееся пойло содой, процеживать и пить в надежде, что не отравишься. Если не повезёт, организм начнёт меняться. Худший вариант — лишиться иммунитета и, соответственно, мозгов, пополнить ряды заражённых. Чаще разума не лишаются, меняется тело. Внешне мутант, а по сути такой же имунный. Для них даже название особое придумали — квазы. Готовя раствор, я думала лишь об одном: смогу ли я принять горох, если от разведёного винограда меня воротит? Как говорится, не попробуешь — не узнаешь. Если что, отдам живец Вейцеру. Процедила пойло через марлю, принюхалась, пригубила. Тошнит, но не воротит. Рискну. Выпила залпом в три глотка. Горло сдавило спазмом, дыхание перехватило. Чёрт. Нет, прошло. Снова могу дышать, во рту стоит горечь, будто я помоев нахлебалась.
Дала себе минуту, чтобы прийти в норму, и вернулась в комнату отдыха с целой стопкой книг, забралась с ногами в последнее оставшееся кресло, потянулась. Я считаю, прекрасный итог дня: жива, здорова, лопаю любимый йогурт, заедая тошнотворный горох, шуршу страницами.
Идиллию испортил посторонний шум. Хрупнула кость, будто на неё наступили. Я и Князь подскочили одновременно. В библиотеку кто-то шёл. Низшие заражённые выдали бы себя урчанием, топтун — цоканьем костяных пяток по плиткам пола. Высшие заражённые умеют передвигаться бесшумно. Скорее к нам пожаловали люди. Отчётливо послышался чей-то неосторожный шаг.