Поиск

Она сделала шажок навстречу.

— Называйте меня по имени, пожалуйста. Вы не побудете здесь со мной… недолго?

— Конечно. Но вы уверены, что хотите поговорить со мной, а не с Николасом?

— Да. Скажите, Ларри… - она с трудом подбирала слова, - вы ведь… умирали, да? Что там, за смертью, для вас, для… для роботов, я имею в виду?

— Ничего, - просто ответил он.

— Совсем?

— Совсем. С момента, когда я был разрушен на Нарате, и до того, как меня восстановили, для меня ничего не было.

«Ничего не было, - повторила она себе. – Значит, настоящей души у них все-таки нет. И если я еще могу надеяться встретить на том свете Майю или Джона, то Энди я не увижу никогда… А может быть, для нас тоже ничего там нет? Это я узнаю, только когда сама умру, потому что еще никто из людей не возвращался оттуда, чтобы рассказать…».

— Скажите, Эмили, что вас мучает? – спросил Ларри. – Возможно, я могу чем-то помочь.

— Совесть, - сказала она. – Вам это не знакомо. Вы всегда поступаете правильно.

— Я поступаю, следуя моей программе.

— Это удобно.

— Вы считаете, что где-то поступили не так, как было нужно?

— Да. Я расскажу, если позволите…

Она думала, что ей будет трудно заново пересказывать все, что было на Виктории, да еще сейчас, после нахлынувших воспоминаний, но оказалось – нет, напротив, ей стало как-то легче, будто частично затянулась болезненная рана. Ларри, выслушав, сказал:

— Вероятно, ради общей безопасности вам следовало избегать открытого конфликта с Дианой, но это только мое предположение. Я не был там с вами, и мне трудно судить.

— Я говорю не о людях, я говорю про Энди. Он мог остаться в живых, если бы я нашла его.

— Вы не правы, Эмили. Вы могли погибнуть, если бы продолжали искать, а это неразумно. Человеческая жизнь дороже нашей.

Она посмотрела на его лицо в полутьме. Конечно, он ответил согласно своей программе…

— Вы знали Энди?

— Нет, только слышал о нем от Ника.

— Я не понимаю, почему его нельзя оживить? – в отчаянии сказала она. – Николас заявил, что не видит в этом смысла, что Энди все равно не будет таким, как прежде... Но ведь вас-то восстановили!

— Да. Ник так захотел. Кажется, ему и его сотрудникам это стоило немалого труда, но надеюсь, что моя дальнейшая работа его окупит. Хилл, а почему вы уверены, что с Энди все кончено?

— Николас так сказал. А… вам он говорил другое?

— Он при мне говорил кому-то из коллег, что подумает, что делать с обломками - это он так выразился - и что пусть обломки пока полежат на складе.

— Так, может, Энди еще будет жить? – спросила Эмили со вспыхнувшей надеждой.

— Возможно. Но почему вас так волнует судьба этого андроида? Мне показалось даже, что вы цените его жизнь выше своей собственной.

Эмили вздрогнула от этих слов, опять что-то болезненно запульсировало в груди.

— Вам не показалось. Теперь-то его жизнь точно стала ценнее моей. Ну, что вы удивляетесь? Полеты были для меня всем, и теперь у меня ничего не осталось. Да и я никому не нужна после того, как все мои товарищи погибли…

— Вы можете вернуться в космос.

— Нет, не могу.

— Тогда найдите себе другое любимое дело и других товарищей. Вы слишком трагично смотрите на вещи и вредите сами себе бесполезными мыслями и сожалениями о том, что невозможно исправить.

— Но я не могу не думать об этом! – запальчиво крикнула она. – Если бы когда-то у вас была возможность спасти кого-то, а вы не спасли, вы бы поняли…

— Со мной было такое, - ответил Ларри, и Эмили уставилась на него.

— Было? Там, на Нарате?

— Нет. Впрочем, возможно, что-то подобное произошло и на Нарате, но события теракта я не помню… Нет, то, о чем я говорил, случилось давно. Поэтому я думаю, что понимаю вас, Эмили, и говорю вам: все это – уже прошлое, а его не изменить.

Эмили устало привалилась плечом к оконному переплету. Чего она ждала, на что надеялась? Сколько бы она ни говорила об этом, с кем бы ни говорила – ничего не изменится, он прав. Вина на всю жизнь…

— Ларри… Как вы думаете, Энди мог бы простить меня?

— Чтобы кого-то простить, вначале нужно испытывать недобрые чувства к этому кому-то, а Энди не мог злиться, обижаться, сердиться на вас или любого другого человека. Он был бы рад узнать, что с вами все благополучно, и ему было бы крайне тяжело, если бы вы погибли, пытаясь спасти его. Вы поступили правильно, и я не понимаю, не могу понять, почему вы раскаиваетесь в своем решении. Я бы очень хотел вам помочь, но не знаю, что для этого сделать. Мне кажется, что вам скорее поможет другой человек… Или время.