Поиск

Коулфилд тяжело приходил в себя. У него болело все тело, а больше всего – левая, недействующая, рука. Он хотел поднять ее, но не смог – кто-то снял с него экзоскелет, и Джон лежал голый, до середины груди укрытый тонкой термотканью. Он взял левую руку правой, вытащил из-под покрывала и приподнял, рассматривая. От запястья до локтя, сливаясь с темными некрозными пятнами, растекся припухший синяк, посередине рассеченный длинным едва присохшим порезом. Пока Коулфилд вертел руку, вспоминая и соображая, края пореза разошлись, и на коже высыпали новые бисеринки крови.

— Как ты себя чувствуешь, Джон?

Он вздрогнул от неожиданно раздавшегося голоса, выпустил руку, она упала ему на грудь неживой тяжестью. Диана бесшумными шагами пересекла отсек, присела рядом с человеком на корточки, дотронулась прохладными пальцами до его лба и повторила:

— Как ты? У тебя был поврежден скафандр, и ты сильно расцарапал руку о камень. Я сделала тебе уколы экстренной биоблокады, на корабле надо будет повторить.

Коулфилд попытался сесть, опираясь на здоровую руку, Диана помогла ему, придержав за плечи. Он осмотрел все вокруг.

— Это что – аварийный купол? Как я здесь оказался? Где все остальные?

— Ты что-нибудь помнишь?

Коулфилд напряг память. Самоход, бегущая фигурка Майи…

— Да, помню. Какого черта ты не спасла Майю? Она мертва, я знаю это.

— Она была очень далеко, а ты звал меня на помощь. Если бы я побежала к ней, то могло получиться так, что я не помогла бы никому из вас двоих.

— Это неважно, обо мне ты вообще не должна была думать! Тебе следовало спасать ее, она – женщина.

— Какое значение имеет пол?

— О, черт!.. Ладно; что с остальными? Эли жив? Ты связывалась с Хилл? Что она говорит – Уотсон и Энди прилетели? – он сощурился, глядя в лицо Дианы. – Долго будешь молчать? Говори правду!

— Они разбились на подлете к кораблю. Я видела это. Хилл поступила глупо, сообщив им обо всем и зная, что Стивен поторопится к своей жене. Джон, мне действительно очень жаль.

Коулфилда начало трясти, у него задрожали пальцы на здоровой руке, застучали зубы. Он еле-еле выговорил:

— При чем здесь Хилл, какого черта ты все сваливаешь на нее?! Ты во всем виновата, а не она! Если бы не твоя идея захватить корабль, сейчас все были бы живы. Ведь я же просил тебя ничего не делать, не посоветовавшись со мной!.. Но тебе на все наплевать, верно? Поставила перед собой цель и добиваешься всеми возможными способами… Если я чего-нибудь сейчас хочу, так это получить обратно «глушилку», чтобы отключить твой проклятый искусственный мозг…

— Я не вижу своей вины в гибели твоих людей. Если бы капитан согласилась на мои условия, сейчас все спали бы в анабиозных капсулах, а я вела «Одиссей» к Земле.

Коулфилд еще с минуту смотрел на нее, затем лег и спросил:

— Что ты намерена делать дальше?

— Когда буря закончится, мы с тобой вернемся на «Одиссей». Я уверена, что Хилл пойдет на мои условия, увидев, к чему привело сопротивление.

— Значит, ты не оставила свой идиотский план? Все еще хочешь выбросить Хилл возле «Селены», а самой пуститься в бесконечный поиск?

— Почему ты называешь этот план идиотским? Ты поддерживал его в самом начале, ты собирался лететь вместе со мной. Я, Энди, ты – мы будем отличной командой…

— Ты сказала, что Энди разбился вместе с Уотсоном.

— Я сказала, что разбился глайдер, на котором они летели, - возразила Диана. – Да, Уотсон, скорее всего, мертв или умирает, но Энди может быть жив. Когда буря утихнет, я схожу на место крушения и поищу его.

Коулфилд молча осклабился, глядя мимо нее.

— Ты хочешь что-то возразить? – спросила Диана.

— Не думаю, что Энди составит тебе компанию в твоем путешествии. Даже если ты как-то докажешь ему, что высадка на модуле ничем не повредит Хилл, он все равно не полетит с тобой. Он был создан для людей, для того, чтобы быть с людьми, а ты, сколько бы ни называла себя искусственным человеком, все же остаешься роботом.

— Но ведь со мной будешь еще и ты – органический человек.

— Вряд ли.

— Почему? Джон, ты передумал лететь со мной? Ты хочешь вернуться на Землю?

— Вернуться на Землю? Нет, этого я точно не хочу. После всего, что здесь произошло, после того, как погибли мои люди, мне нельзя возвращаться. Я этого просто не заслуживаю.

— Я не понимаю тебя. Ты только что говорил, что все они погибли по моей вине. Я не согласна с этим, но пусть будет так. Но если во всем виновата только я, почему ты осуждаешь еще и себя?

— Ответственность за их жизни лежала на мне, потому что я руководил этой экспедицией, и я принимал все решения, и я поверил тебе, что было самой большой ошибкой в моей жизни… Надеюсь, что и последней. Видишь ли, я воспринимал тебя как человека – такого же, как я, как все мы, только лучше, совершеннее… Я никак не хотел осознать, что ты – все-таки не человек, и все наши понятия, наша мораль, тебе чужды, - он замолчал, устало глядя мимо Дианы в стену, через силу добавил: - Я был очень привязан к тебе и хотел, чтобы ты осталась со мной. Я сам виноват, что не видел дальше своего носа, вернее, дальше своих желаний. Мы с тобой в этом оказались очень схожи – оба поставили свои цели превыше всего. Только с меня спрос повыше – я не только человек, я еще был командиром. Но ты, конечно, этого не понимаешь.