Страница 4 из 101
- Отец будет очень зол на меня. Он всегда злился, когда я говорил ему об этом Даре или читал про него.
- Да, злился. Но ты не воспринимай это слишком серьезно, - ласково проговорил мужчина, успокаивая ребенка, и поднялся, ощущая странную дрожь, прошедшую по всему телу. Он хорошо скрыл от племянника зародившийся в нем глубокий страх. Раэнэл зашел за спину мальчика и, поглаживая самыми кончиками пальцев блестящие обтекающие перья, расправил крылья. – Я очень рад, что они у тебя открылись. И да, ты прав, раскрываются они очень болезненно…. Не понаслышке знаю… - Раэнэл. Наклонив голову, коснулся их щекой, вдыхая неприятный, чуть тошнотворный молочный запах. Так пахнет что-то мягкое и новорожденное.
- А когда они открылись у тебя? – Ребенок повернул голову к дяде.
- Я был примерно твоего возраста, – Раэнэл опустил руки, и отошел. – Так, с чем я должен тебе помочь? Ты говорил, тебе нужна моя помощь.
Тээа повернулся к мужчине.
- Ты – единственный, у кого есть кры…
- Были, - нарочито равнодушным и холодным голосом проговорил Раэнэл. Мальчик смутился, опустив янтарные глаза. И как же это он запамятовал.
-… были крылья. Жаль только, что я не видел, как ты летал, но ты ведь мог! Ты мол, как и короли Запада до тебя. Великая Айлэ ничего не дает просто так…. Я хочу взлететь, дядя Раэнэл.… Сейчас, когда отец спит. Все спят. Я хочу попробовать. Научи меня летать. Ведь мне их дали.
- Ты понимаешь, что если у тебя не получится, ты можешь упасть. А у меня нет дара больше, и я не смогу тебя подхватить, если ты сорвешься? – спокойно, но с нотками горечи спросил Раэнэл. Тээа лишь покачал головой.
- Я верю, что у меня все получится. И ты поверь в меня.
* * *
Они поднялись на крепостную стену, откуда был виден дремлющий часовой, стоявший у ворот, и сверкающие дрожащие огни мирной столицы. Дом Чародеев спал, укутанный тишиной, но Раэнэл знал, что магам обычно не нужен свет, чтобы видеть, и не нужна темнота, чтобы спать. Раэнэл с трудом отел взгляд от особняка и посмотрел на маленького принца, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу, а затем подошел к краю стены и посмотрел вниз. Она была достаточно высокой, так что, стоя на краю, Крылатый уже несколько раз подумал о том, что это плохая идея. Слишком высоко для первого полета, и это рискованно. Может повредить крыльям, или свернуть шею, что еще хуже.
Но Раэнэл помнил свой первый полет. Когда Тол-Кариан, опасливо балансируя на узком краю подоконника, скользнул вниз, а затем взмыл вверх, увлекая первенца за собой. Этого он никогда не забудет. Раэнэл посмотрел на племянника, отчетливо видя на его юном молодом лице желание. Желание ощутить первый порыв ветра, пьянящую радость полета. И он испытывал это чувство. Но отобрали даже это. Последнее, что осталось.
- Здесь нельзя, - ровным голосом произнес он. – Слишком высоко. Нужно спуститься куда-нибудь пониже.
- Например? Что, с окна вылетать? – Тээа нахмурился. – Я здесь попробую. Если что я сразу же перепрыгну на стену и все.
Спорить бесполезно. Не послушается, да еще и обидится. Мужчина усталой рукой воткнул горящий факел в кронштейн и посмотрел на мальчика, который сжал крылья. Это было очень и очень рискованно, хотя он помнил себя в этот момент. Хотелось забраться как можно выше от земли, на самую высокую башню, разбежаться и, оттолкнувшись от края, воспарить в небо. Высоко. Туда, где никто не был над ним властен, кроме, пожалуй, Богов, но какое дело Богам, до первенца Крылатых королей?
- Ты просто еще не привык. Сжимаешься, потому что тебе страшно. Вскоре это пройдет. И станешь относиться к ним, как к части своего тела.
- Вторые руки, - рассмеялся мальчик.
- Да, можно и так сказать, - немного помедлив, кивнул Раэнэл. – Расправь их.
- Как тебя учили летать? – поинтересовался мальчик.
- Именно так, как ты и сказал. Отец выпрыгнул в окно, затем вытолкнул меня из окна, и я полетел. Страх и падение предало уверенности. И я был в своей стихии. Именно поэтому нельзя начинать летать с земли. Земля тянет тебя вниз.
- Но птицы могут взлетать с земли, - возразил Тээа.
- Ты не птица, а человек. Человеку свойственно ходить. Эльфы, люди… Они ходили, пока Айлэ не наградила нас этим. Но природу не изменить.
- Звучит очень жутко. Даже неприятно.
Раэнэл пожал плечами. Все это время прошло. Тогда он смеялся, упирался руками и ногами в рамы, чтобы его не вытолкнули, но отец был беспощаден и неумолим. Стремительное падение, а после такой же стремительный полет наверх. Свист воздуха, соленого на вкус. И мама, которая, улыбаясь, смотрела на своего первенца. Раэнэл сглотнул, ощущая тугой комок в горле и пелену, набежавшую на глаза, и сморгнув, качнул подбородком. Тээа развернулся к краю лицом.
Луна выглядывала из-за туч, но быстро скрывалась. Раэнэл подавил зевоту. Он стоял на стене уже битый час, а после сел, сгибая одну ногу в колене, вымученно глядя, как усердствует его племянник в своем стремлении. Мальчик старался, прикладывая к этому все силы, какие у него были. Он мучился, закусывал губу, под конец едва ли не плакал от отчаяния. Неудачные попытки взлететь не увенчались успехом. Раэнэл не высказывал сожаления. Человек начинает ходить не сразу, понадобится достаточно много времени, чтобы научиться летать. Ведь крылья это не ноги, с которыми ты рождаешься сразу. Они пробуждается мгновенно, в двенадцать-тринадцать лет – слабые, можно сказать, новорожденные, беспомощные. Раэнэл, выросший под опекой Крылатого отца, давно уже перестал относиться к ним как к просто очередной необычной части тела. Они были чем-то отдельным. Сросшимся с ним, со всем его существом, но отдельно. Отдельно дышали, жили…. И нужно было время, чтобы подчинить их себе. Чтобы почувствовать каждую мышцу в них, каждый хрящик, каждую косточку. Можно, конечно, в день пробуждения попытаться взлететь, но это почти такое же самое, что на второй день, после рождения, попытаться пойти или побежать. Расстроенный и злой мальчик топнул босой ногой по гладкой поверхности каменной стены. Чтобы ничто не тянуло его вниз, он разулся. Он напрягся, вкладывая в это все свои силы. Встал на носочки, а после, в отчаянии, даже подпрыгнул.
Раэнэл только и успел, что отвернуть голову, ощущая, как гладкие белоснежные перья любовно коснулись его лица. Поток ветра подхватил его племянника, и Тээа оторвался от ровной поверхности стены, от неожиданности и неумелости сжимая ноги в коленях. Мужчина радостно улыбнулся и, поднявшись, протянул руку племяннику, касаясь теплой ладошки.
Тээа взлетел чуть выше и правее от стены, он парил над землей, разведя руки в стороны и звонко, но тихо рассмеялся, довольный своей маленькой первой победой. За ней последуют и другие. Улыбка Раэнэла сползла с лица, и он сощурился. Юные крылья принца были еще совсем неокрепшими. Мужчина первым заметил, как тяжело мальчику дается держаться в воздухе. Он шагнул на край и протянул племяннику руку.