Страница 33 из 134
Что ж, для начала было неплохо. Теперь настала очередь принцессы представить своих подруг. Стараясь сдержать дрожь в голосе, Беллона заговорила:
- Уважаемые гости нашего государства, разрешите познакомить вас с сопровождающими меня представительницами самых достойных ячеек нашего общества и моими близкими подругами.
«По-моему я слегка загнула, – пронеслось в голове принцессы, – слишком официально и отталкивающе, нужно постараться немного ласковее». Указав на присевшую в реверансе Габриэль, девушка продолжила:
- Виконтесса Леонверден, дочь графа Гордения Нови. Это баронесса Матильда фон Даберлёф, – стараясь не показывать неприязнь, Беллона всё же как-то смято произнесла это предложение. – И моя двоюродная сестра, эрцгерцогиня Мария Карлеаль. Прошу любить и жаловать.
Немного замешкавшиеся придворные Элиоса Третьего, не знали как себя вести дальше. Всем было хорошо известно, что братья короля Робина такие же венценосные, как и он сам, стало быть, у их дочерей должны бы присутствовать громкие титулы, но таковых не прозвучало. Все не знали, что и думать.
Решив оставить пока эту тему и не пытаться разобраться, граф Льюмен первый перешёл к дальнейшим разговорам.
- Я очень рад снова видеть вас, ваше высочество. Вы оказали нам любезность, уделив нам немного своего времени, так разрешите теперь мне сопровождать вас и составлять компанию.
- Спасибо, если вас не затруднит, конечно.
Отказать было неудобно, пришлось согласиться. Хотя Беллона надеялась, что граф Аморвил снизойдёт до того, чтобы подойти и сказать что-нибудь. Но он оставался в стороне. Гордый и немногословный. Скрестив руки на груди, Дерек чуть наклонял голову, когда ему что-либо говорили. В помещении, без шляпы, можно было видеть как его ухоженные густые волосы ниспадали на плечи, льющиеся и шелковистые. Стаявшие рядом с ним спутники явно меркли около него. Кто из-за более низкого роста, кто из-за не очень выдающейся внешности. Но сильнее всего они не радовали Беллону тем, что подвели к своему кружку Матильду, искрящуюся от удовольствия, что оказалась в столь изысканном обществе, а вернее просто в мужском обществе. Её нельзя было упрекнуть в легкомысленности, но внимание она ценила и не упускала ни единого случая продемонстрировать всю себя. Однако благосклонность этой особы действительно распространялась только на знатных дворян, из слоёв не менее популярных, чем сама баронесса. Ей не нравилось, что называется «копошиться среди мусора», то есть, обедневших или позабытых в высшем свете личностей.
Принцесса ещё до конца не начав ориентироваться, подхватила крайний на столе бокал и отпила немного, по-прежнему пытаясь не смотреть в одну точку. По горлу потекла прохладная жидкость, и лишь спустя несколько минут Беллона поняла, что это малиновый морс. «Хорошо, что у них не стоят алкогольные напитки, иначе я бы и не заметила, как попробовала бы один из них». Слушая графа Джордана, девушка поняла, что он довольно-таки приятный собеседник, а не сноб, как ей показалось в прошлый раз. Если бы не смущавшая принцессу разница в возрасте (а она была не менее десяти лет), то они могли бы спокойно, почти по-дружески общаться. Мужчина со своей стороны тоже чувствовал, что ведёт разговор фактически с равной по смышлёности и сообразительности, а так же по развитости и начитанности.
- Ваше высочество, а вы не хотели бы побывать у нас? Я слышал, что вы ни разу не покидали Феир, так почему бы ни начать знакомиться с остальным миром именно с моей родины, славного Олтерна?
- О, поверьте, я с удовольствием бы так и сделала. Я наслышана о вашей планете и много знаю о её истории и разных сторонах её жизни. Меня весьма увлекают все эти рассказы и впечатляют те сведения, которыми я обладаю. Но, к сожалению, мой первый выезд состоится на Вермаш, к моей державной тётушке Виктории. Вы, должно быть слышали, что у неё намечается торжество в честь её же юбилея?
- Да, конечно. Я уже осведомлён, – сэр Джордан, как уже называла его про себя Беллона, тепло улыбнулся. – А что же вас так впечатлило из узнанного об Олтерне? Надеюсь, это были положительные впечатления?
- Несомненно! Ничего дурного или просто отрицательного я не могу сказать из того, что знаю. Признаюсь честно, больше всего мне нравятся рассказы о ваших традициях и праздниках. Я слышала, что король Элиос всегда отмечает любые пиршества с народом и даже берёт с собой наследника?
- Ну, доля правды в этом естественно есть, но в целом это преувеличение. Наш король хоть и любит соприкоснуться с людьми, толпой, их бытом, но праздники чаще проводит у себя, а наследника и того реже берёт с собой, он ведь ещё совсем ребёнок, ему только тринадцать…
- Но, говорят, он уже разговаривает на пяти языках, и в стрельбе ему нет равных?
- Допустим не на пяти, а на трёх, а вот про стрельбу – это верно, он очень любит королевский тир и стрельбище. К тому же принц Эдгар превосходно владеет шпагой и кинжалом. Иногда его трудно оторвать от занятий фехтованием.
- Наверное, у них невероятно тёплые отношения между собой? Я имею в виду в семье, в самом роду Назаровых…
Беллона задала этот вопрос, потому что ей самой подчас не хватало присутствия сплочённой, доброй и крепкой семьи. А когда она думала о том, что на Олтерне целых три принцессы и о том, какие они, наверное, хорошие подруги, как вместе играют, забавляются и проказничают, её и вовсе охватывала тоска, и щемило в груди. «Если бы у меня была сестрёнка, возможно, мне было бы проще и легче. Я безумно рада Марии и Габи, но они не могут постоянно и вечно оставаться при мне, они часто покидают двор и надолго уезжают». Как бы в поддержку своих мыслей она нашла взглядом сначала одну, потом другую. Мария стояла совсем рядом и задумчиво потягивала фруктовый чай, Габриэль же оживлённо беседовала с местными (если их так можно было назвать, поскольку один родился и вырос на севере, где-то за Столвардскими горами, а второй хоть и вырос здесь, родом был из ещё более отдалённых земель). Глаза виконтессы горели, щёки пылали, а голос приобрёл новую для Беллоны интонацию. Обычно Габриэль разговаривала немного спешно, со смешками и заканчивала фразу на высоких нотках, а теперь это исчезло. Девушка более мягко и чётко произносила каждый звук, словно разливая его по воздуху. Не стоило прикладывать огромных усилий, чтобы понять, что вся эта игра нацелена на маркиза о’Лермона, кавалера «ордена».