Морфы. Право сильного

- Да потому, что твое детство и отрочество, хоть и остается в твоей памяти, но находится где-то далеко, будто в другой реальности, я прав?

- Да, у меня есть ощущение, что сейчас я родился заново.

- Вот именно! Традиционно инициацию проходят в двадцать три, а тебе, если следовать этой логике, сейчас меньше.

- Но ведь двадцать три – не эталон. Бывали случаи, когда морфами становились и раньше.

- Конечно, бывали, но это частности. Просто я показываю тебе, что твоя ситуация уникальна, а я верю, что это не случайно. Это нас куда-то, но приведет.

- Меченой тропой?

- Так, значит, Майкл раскололся?

- Не знаю, что вы имеете в виду, Майкл просто упомянул, что было такое представление в устном народном творчестве морфов. Дескать, если ты избран, тебя может вести рука Бога, ну или кого-то там. По-моему, сам он в это не верит. 

- Он-то не верит, - ворчливо пробормотал Саид, - да он вообще ни во что не верит, черт европейский. А я вот верю по-стариковски, что все, что случается – не просто так. Но это к слову. Главное, что я хотел сказать: в Братстве что-то зреет. Мы создали собственное государство, государство морфов, но то, что получилось, по-моему, худшее из всех известных человечеству форм правления. У нас не демократия, не теократия, не монархия, и в то же время, все это вместе. У нас нет религии, как таковой, при этом мы сами – религия, нас держат наши традиции и обряды; мы выбираем совет, который должен представлять обычных морфов, но, как правило, решение принимает один человек. А самое плохое, что нигде все это не регламентировано.

- Но все ведь работает? Общественной жизнью морфов управляют мудрейшие и достойнейшие, разве нет?

- Ты забыл еще сказать: старейшие. Да, раньше это работало. У нас у всех были общие цели, люди были на глазах больше века и успевали заслужить доверие, но сейчас все изменилось.

- Об этом вы и говорите? Раскол?

- Безусловно. А в условиях раскола, могут сработать только правила, которых у нас нет, значит, надо готовиться к войне.

- Неужели все так серьезно? И в чем причина раскола?

- Да, серьезно, мой мальчик, но не надо думать, что завтра мы полезем на баррикады, нет, если и будут открытые противоборства, то не сейчас, пока же этого, в принципе, можно избежать, хотя я в этом и сомневаюсь. А причина в твоей подружке.

- Анне?

- Да. Главный вопрос стоит так: изменится человечество или нет. Станем ли мы все едиными, то есть морфами, или будем продолжать жить, как жили.

- А в чем, собственно, вопрос? Насколько я знаю, именно так светлое будущее и рисуется большинству морфов: все вокруг братье и сестры, все живут долго и счастливо.

- Да, ты прав, но только в теории. В теории все хотят исполнения пророчества Гелии, но на практике все совсем по-другому. Ведь если у морфов будут рождаться морфы, то в итоге земля переполнится народом. Сейчас выживают сильнейшие, а потом? Как управлять таким количеством народа? Да, есть еще те, кто боится потерять свою исключительность, сейчас они почти боги, а потом будут, как все. Ты знаешь, что среди людей сейчас существуют программы, инициированные властной элитой, которые сдерживают рождаемость? Причем, не просто распространением контрацептивов, а развязыванием вооруженных конфликтов, в которых должны гибнуть люди, здоровые мужчины, женщины, дети. Так, по их мнению, они спасают мир от перенаселенности, а на самом деле спасают свои задницы. Ну, так это они еще про нас не знают. Если бы узнали, у половины из них был бы инфаркт, а вторая половина забросала бы нас ядерными бомбами. А ведь в теории все эти люди христиане.

- Саид-ака, вы так убедительно говорите. Вы тоже думаете, ситуация: все люди – морфы невозможна?

- Нет, я был и остаюсь приверженцем того, что жизни надо помогать, ее надо холить и лелеять, а не убивать. Что чем больше живого на земле, и не только на земле, тем лучше. Я уверен, что человек – не паразит, а часть природы, и если люди станут жить дольше и лучше, то это только на пользу, потому что по сути своей мы созданы не уничтожать, а созидать. Видел Гюзель? Это моя дочь, но при ее сложении ей никогда не быть морфов, она умрет раньше меня, а это неестественно, мы, морфы, должны передавать свой опыт детям. Так что я верю в жизнь. А еще в то, что если росток заставить расти вспять, то сгниет и семя, так что становится на пути эволюции просто опасно. Но в то же время, я уверен, что многие будут убеждены в обратном.

- Почему вы уверены, что не убедят и меня?

- Потому что у тебя есть личный интерес. Ведь главной целью тех, кто не хочет никаких изменений, будет Анна.   

15.

- Вы считаете, ей грозит опасность?

- А ты?

- Мне кажется, совет не пойдет на откровенное насилие, - Лесь задумался, та неясная тревога, которая мучила его в последнее время, наконец оформилась во что-то реальное. Подспудно он понимал, что происходит что-то странное: то, как реагировал совет на его сообщение весной, то, как смотрели на него сейчас, было неестественно. Да, все верно, на лицах многих членов совета было написано смущение, которое сейчас объяснилось. Они утверждали, что делают все для поисков таинственной незнакомки, махали пророчеством Гелии как флагом перед носом обычных морфов, а сами и не думали заниматься этим всерьез, и только немногие энтузиасты, такие как Майкл, искренне продолжали искать. – Но, по-видимому, есть и фанатики, которые убеждены, что Анна – зло и захотят ее уничтожить?

- Ты все понял правильно.

- Но тогда почему вы не отговорили меня рассказывать обо всем совету? Ведь я мог продолжать поиски в одиночку, и сейчас никто бы из них не представлял, как она выглядит и с кем связана?

- Я не знал истинного положения вещей и ошибся, прости старика. Но все не так плохо, информация, касающаяся Анна, секретна, так что если и уйдет за пределы совета, то не скоро, а совет, как ты правильно заметил, не готов к насилию. Скорее они будут просто тормозить процесс официального поиска, ведь если Анна будет найдены, они будут обязаны ее охранять. Твоя задача – найти ее раньше.