Морфы. Право сильного

- Что-то ты заговариваешься.

- Нет, я думаю, что права. Но из-за своего тщеславия, желания стать выше всех, ты унижаешь себя общением с недостойными. Разве это путь сильного?

Его глаза блеснули.

- Сейчас уйди, а то я могу и ударить.

Я тихо вышла из комнаты.    

10.

Наступила теплая крымская осень, я много гуляла в саду, читала книги, занималась языками. Ванесса сопровождала меня в автомобильных поездках по окрестностям, а Юрий как будто потерял ко мне интерес. Хотя на людях мы изображали замужнюю пару, в жизни мы перестали быть даже любовниками. Меня это не расстраивало, наоборот, вселяло надежду, что что-то пошло не так, и я не буду ему нужна. Вскоре, однако, я поняла, что глубоко заблуждалась, и все идет по его плану. Юрий позвал меня в комнату, которая служила ему кабинетом.

- Анна, ты должна позвонить своей матери.

- Что я должна сделать? – Я была ошарашена. Все это время я как будто жила в каком-то другом мире, который никак не соприкасался с миром моего детства.

- Ты позвонишь домой и расскажешь, что развелась с Иваном, встретила меня и ждешь от меня ребенка. – Я смотрела на него, широко открыв глаза. – Ваш развод, кстати, оформлен, так что нам с тобой ничто не мешает вступить в брак. Ты пригласишь своих родственников сюда на свадьбу.

- Интересно, а почему никто не спрашивает согласия невесты?

- Потому, что никого не интересует твое согласие, дорогая. Это брак по расчету. – Он холодно смотрел на меня. Не знаю, на что он рассчитывал, но я не собиралась отступать.

- Понятно, что не по любви. – Я откровенно улыбалась ему в ответ. - Или что, ты рассчитывал, что я паду к твоим ногам? Буду умолять тебя, не покидать меня веки вечные? Испугался, что стану навязчивой?

- Совсем нет.

- Тогда к чему этоn тон? Я здесь не по своей воле, так что хватит тренировать на мне свои штучки, может? ты защищен от моего воздействия, но и твое на меня не действует. Я не выйду за тебя, если не пойму, что это в моих интересах. Так что, начинай, рассказывай про наше светлое будущее.

- Разве ты не хочешь узаконить рождение нашего ребенка?

- Как-нибудь перебьюсь. Или ты решил совершить благородный поступок и сделать меня честной женщиной? К чему вообще этот цирк? А, понятно, это твои психологические штучки. Видимо, ты уверен, что так я стану совсем ручная. Нет, я не согласна, извини.

Казалось, Юрий был озадачен. Он, конечно же, решил, что я смирилась с существующим положением, может, даже хотел сделать мне приятное, устроить свадьбу, пригласить «деревенских» родственников. Меня даже передернуло.

Я развернулась и ушла в сад на свое любимое место: почти на самом склоне, которым наш сад обрывался в море, стояла скамейка под старой ивой. Я долго смотрела на море, машинально обрывая цветы, которые росли на клумбе рядом со скамейкой. Наконец, я обратила внимание, что сжимаю цветок обыкновенных ноготков или календулы, как называла ее бабушка. Я поднесла цветок к лицу и вдохнула его запах. Слезы сами собой побежали из глаз. Бесшумно передо мной материализовался Юрий и, окинув меня внимательным взглядом, сказал:

- Прощаешься с детством?

- О чем ты? Я постаралась незаметно смахнуть слезы, мне не хотелось, чтобы он видел мою слабость.

- Об этом, - он взял из моих рук помятый цветок. – Ты нюхала эти простенькие цветочки, которыми, наверняка, был заполнен сад в твоем детстве. Наша память крепче всего связана с обонянием. Вот поэтому ты сейчас сидишь и оплакиваешь свои воспоминания.

Я понимала, что он прав. На нашем огороде бабушка всегда выращивала календулу, которую зимой заваривала, когда у кого-то из семьи болело горло, я же собирала цветы растения в свою маленькую корзиночку, это была моя обязанность, которой я очень гордилась, когда была еще совсем мал. Перед глазами встал залитый солнцем сад, я почти слышала музыку радиолы, которую слушал дед и жужжание пчел.   

- Да, все верно. Но плачу я не потому, что вспомнила детство, а потому, что слишком силен контраст между тем, что было тогда, и тем, что есть сейчас. Для тебя это слишком простые цветы, мои родственники - слишком простые люди, но все это было мне дорого, и всего этого ты меня лишил, так неужели ты думаешь, что я буду тебе благодарна? Что сдамся на милость победителя? Да, сейчас я не в том положении, чтобы бороться, - я усмехнулась получившемуся каламбуру, - я сейчас просто в положении. Но и дополнительных козырей я не дам тебе в руки. Я скучаю по своим, но никогда в жизни не познакомлю с ними тебя, тебя, для которого жизнь простого человека ничего не стоит.

11.

В конце ноября я впервые почувствовала, как ребенок толкается у меня в животе. Это был один из счастливейших дней в моей жизни, который ночью превратился в кошмар.

Я проснулась от боли, мои руки были в крови, а живот ужасно поцарапал. Я закричала от ужаса. На мой вопль прибежала Ванесса. Увидев, что я вся в крови, она сначала бросилась к окну, но потом вернулась ко мне.

- Что случилось? Тебе больно? Тут кто-то был?

- Я не знаю! Посмотри, у меня кровь под ногтями. Что это? Я сама себя расцарапала?! – я все еще кричала. В дверях показался Юрий. Он, как всегда, был само спокойствие.

- Что тут происходит? 

- Похоже, она сама себя расцарапала. Я поднималась по лестнице – там никого не было, окно закрыто, и ты посмотри на ее руки.

Юрий налил мне воду, дал выпить.

- Успокойся!

Он рассмотрел мои ногти.

- Да, это она.

- Но почему? Я что, сошла с ума? – я так сильно сжала толстостенный стакан, что он разлетелся на маленькие осколки. Юрий подошел и ударил меня по лицу.

- Ты делаешь только хуже. Причина в ребенке, я знал, что такое может случиться, но надеялся на лучшее.