Страница 5 из 76
- А ты как?
- Я? Знаешь, неплохо, меня в тот вечер Ванька провожал.
- Ваня? Быстрых? Ты с ума сошла. Иванцова тебе глаза выцарапает, она же на него запала.
- Ой, да ладно. Во-первых, ничего не было, говорили про какую-то ерунду, во-вторых, чего она его, застолбила что ли.
- Ладно-ладно, - Верка смотрела примиряющее. – И что? Телефон-то хоть попросил.
-Да. – Мы действительно обменялись телефонами, но пока как-то не было повода созваниваться.
- Слушай, а ты на Новый год в чем пойдешь?
- На вечеринку? Она же через 3 недели только, не знаю пока…
- Ой, пролетят - не заметишь. Народу будет куча, и Быстрых, кстати, тоже, так что думай. Надо быть во всеоружии. А то со своей учебой скоро совсем в книжного червя превратишься. Давай вместе готовится, у Веркиной матери косметика классная, будешь, как кукла. - Чернова сама была как кукла: черные брови и ресницы, яркие губы, большие глаза. Но в больших компаниях она иногда терялась, уходила на второй план. Иванцова, напротив, была в себе уверена, даже слишком, хотя особой красотой не отличалась. Но искренняя вера в собственную неотразимость неизменно привлекали к ней внимание, так что недостатка в кавалерах у нее не было.
Наконец, прозвенел звонок, и Верка потащила меня в курилку. Сама я не курила, но с девчонками иногда стояла за компанию. Под курилку на втором этаже приспособили тесное помещение без окон. Там всегда было людно и дымно.
- Нют, ты только сама не закури, такая это гадость, ужас.
- Если гадость, зачем куришь?
- У меня силы воли нет. Да и знакомства так поддерживать удобнее. Мы с Веркой, если мальчик нравится, сразу его в курилку тащим, вариант практически беспроигрышный, они там становятся разговорчивыми, да и свидания назначают охотнее.
***
В транспорте было тесно, мы стояли почти вплотную друг к другу. Верка тихо, но активно возмущалась:
- Что за безобразие! Вот как тут хранить целомудрие, если каждая поездка превращается в испытание. Я прямо чувствую, как кто-то сейчас ко мне прижимается. – К слову сказать, целомудрие Верке хранить уже давно было не нужно. В шестнадцать лет у нее появился постоянный мальчик, который к этому времени давно был уже бывшим, и она считала себя опытной женщиной. Собственно, на нашем фоне так оно и было.
- Ладно, не страдай, после Нового года Вадька точно сломается.
- Очень на это надеюсь!
***
Накануне новогоднего вечера собрались у Иванцовой. Она жила с родителями в трешке и была единственным ребенком в семье. Родители работали допоздна, поэтому мы часто собирались у нее: у меня дома была бабушка, у Черновой отец часто приходил неожиданно и очень не любил наши сборища. Мы уже были при параде, осталось только накраситься и уложить волосы. Я пришла в своем выпускном платье насыщенно-зеленого цвета. Бархатный на вид материал обтягивал фигуру непривычно откровенно.
- О, платье в облипочку, - оглядывала меня Чернова.
- Где ты такой пошлости набралась, будущий филолог?
- А что, так моя мама говорит. Красивое, дашь померить? – После примерки выяснилось, что Верке платье тоже было хорошо, но на мне все-таки выглядело эффектнее, выгодно подчеркивая изгибы тела. На хрупкой Иванцовой платье висело мешком.
- Нют, ну давай, красься уже. Для этого платья яркий макияж подойдет.
- Конечно, давайте уже, - Иванцова по-хозяйски разложила импортную косметику. Примерка платья ее заметно расстроила, но в том, что касалось макияжа, она чувствовала себя уверенно. Чернова косметикой чересчур увлекалась, Иванцова знала меру и имела вкус. Я же в этом деле была совершенно неопытна, самое большее, на что меня хватало, это немного подкрасить ресницы, и то: раз в год по обещанию. Мне досталось зеркало в ванной, набравшись решимости, я приступила к этому непривычному для себя занятию. Как ни странно, у меня все получалось. Может, косметика действительно была лучше той, которой я пользовалась раньше, а может хорошее настроение помогло, но результат меня приятно удивил. Зеленоватые тени и подводка сделали глаза больше и ярче, ресницы оказались неожиданно длинными и густыми. Все это и зеленое платье превратило цвет глаз в насыщенно-изумрудный, тогда как я привыкла к светло-мятному. Мои губы всегда казались мне излишне пухлыми - тогда еще не было моды на стиль а-ля Анджелина Джоли - и я старалась не подчеркивать их контуры. Но сейчас, освеженные помадой спокойного оттенка они казались очень мммм… сочными. С волосами мне возиться было не нужно, чисто вымытые они сами ложились красивой волной, не доставляя лишних хлопот. Я вышла в коридор, где девчонки уже крутились перед зеркалом во весь рост.
Чернова как обычно слишком ярко накрасила губы, Иванцова справилась с задачей великолепно: подчеркнутые косметикой мелкие черты лица приобрели привлекательность, которой ей не хватало в обычной жизни. На меня они отреагировали по-разному, одна с восхищением, другая скорее с удивлением.
- Нютка, ты красотка, - искренне восхищалась Чернова.
- Никогда тебя такой не видела, - протянула другая Вера, она явно была не рада, что косвенно способствовала моему преображению.
…
Народ толпился у раздевалки, девчонки сбрасывали тяжелую верхнюю одежду, оставаясь в праздничных нарядах, потом перед большим зеркалом добавляли последние штрихи: надевали украшения, поправляли прически, красили губы. Я сдала в гардероб кроличий полушубок, предмет тайной гордости – натуральный мех был далеко не у всех – и присоединилась к стайке девиц у зеркала.
- Аня, как красиво, тебе так идет это платье! – очень эмоционально приветствовала меня Лена, девочка с параллельного потока. – Ты просто должна это надеть. – Она протягивала мне несколько ниток чешского стекла. Когда-то такое украшение вызывало у меня дикий восторг, если быть точной, в пять лет. У моей мамы было один в один, и мое восхищение было таким сильным, что однажды, дождавшись, когда бабушка будет занята на кухне, я разрезала цепочку, на которой держались бусины и забрала самые красивые, присоединив к остальным своим сокровищам. Больше всего меня впечатлила застежка, которая переливалась всеми цветами радуги. Все, конечно, очень быстро обнаружилось, хотя я искренне недоумевала, почему заподозрили именно меня. Попало мне сильно. Сейчас мне было восемнадцать, мои вкусы несколько изменились, и я совершенно не хотела напоминать новогоднюю елку, увешанную елочными игрушками.