Страница 27 из 76
Когда хлопоты переезда были позади, Григорий объявил, что в пятницу устраиваем грандиозную пьянку, тем более теперь есть где. У нас действительно появилась большая комната, где можно было и поставить столы, и потанцевать. Погода стояла отличная: солнце, легкий южный ветерок, днем воздух прогревался до восемнадцати градусов. В нашем кабинете, где сидели Альберт, Маша и я было очень светло и просторно, из открытого окна, выходящего во двор, несся птичий гомон. В пятницу мы были в приподнятом настроении и, глядя в мониторы, обменивались шутками.
- Анют, ты – моя муза, - вещал Альберт.
- На что же я тебя вдохновила?
- А ты мне очень напоминаешь иллюстрации Альфонса Мухи, знаешь такого?
- Знаю, - засмеялась я, - такое воплощение торжества жизни, он еще создавал потрясающие винные этикетки и рекламу пива.
- А что тут такого? Талантливый человек и этикетки делает талантливые.
-Алик, да я согласна, мне его работы очень нравятся! Просто хотела спросить, какую конкретно из работ я тебе напоминаю?
- Многие, наверное. Например, «Времена года», Девушка-Лето, та, что с маками. А вообще, это неважно, я просто смотрел на тебя, и вспомнил про книжку работ Мухи, которая дома лежала, отсканил несколько работ и Карге Владимировне показал. – Карга Владимировна была нашей заказчицей, жутко привередливой. Она открывала большой салон красоты, обещала много денег, но пока вымотала у Альберта все нервы. Все варианты, а было их уже около пяти, до сего дня она отвергала, и Альберт грозился отказаться от заказа. А когда Альберт был не в духе, лихорадило все агентство, так что мы называли заказчицу так нелицеприятно, хотя внешность она имела вполне симпатичную. – Так вот, представляете, она была в восторге. Приняла концепцию и заплатила предоплату.
- Ничего себе, так тебя можно поздравить?
- Не можно, а нужно. Сегодня и отметим, тебе, как музе, тоже полагается часть лавров. Хотя у тебя самой есть что отметить. Обувной бутик закончила? Аня, что с тобой?
Я не знала: только что я внимательно слушала рассказ Альберта, представляла себе иллюстрации Мухи, но внезапно картинки замелькали в сознании, соблазнительные девушки, которые на иллюстрациях художника были хоть и легко, но одеты, предстали обнаженными, в них появилось что-то порочное, позы сделались вызывающими, фон из насыщенно-яркого стал мрачным.
- Аня! – Я очнулась, когда почувствовала воду на своем лице. Видимо, Алик испугался и плеснул на меня водой из стакана. – Да что с тобой?!!
- Что-то мне нехорошо. Вдруг в глазах потемнело. Сейчас все пройдет.
Немного отдышавшись и увидев, что все смотрят на меня с испугом, я улыбнулась.
- Все уже хорошо. Про что ты там спрашивал, Алик?
- Про твой бутик, - он потихоньку стал расслабляться.
- С ним все отлично, проект готов, Александр Георгиевич ушел думать, как его лучше воплотить, они, как я и боялась, самый тонкий шрифт выбрали, а там только светодиоды на подсветку пойдут, так что опять новую технологию разрабатывать придется.
- Тонкий шрифт – тонкий вкус, все верно. Там с первого взгляда было видно, что заказчики – люди высокоорганизованные. – Мы засмеялись. Заказчиками были представители армянской диаспоры, которые до этого занимались продажей овощей на рынке. Каким образом, их занесло в мир элитной женской обуви, было совершенно непонятно.
Какое-то время мы работали молча. Я прислушивалась к себе. Что это было? Видения были такими яркими, так захватывали. Подобное чувство возникает во сне, когда ты понимаешь, что не спишь, но не можешь управлять процессом. Я встряхнула головой и решила выбросить все из головы, поэтому была рада, что к нам заглянул Александр Георгиевич.
- Анюта, съездим на объект, надо кое-какие детали уточнить.
- Конечно, а когда ехать?
- Сейчас. На твоей или на моей машине?
- Давайте на моей, она ближе припаркована.
- Ой, какая она у тебя маленькая, - засмеялся он, садясь в машину.
Он, и правда, смотрелся довольно забавно по сравнению с моей машинкой: сильный, большой мужчина и моя малышка явно были не созданы друг для друга. Но он кое-как втиснулся, и мы поехали.
Александр Георгиевич с самого начала относился ко мне очень хорошо, был готов помочь, поддержать. Я часто замечала на себе его взгляды, чувствовала его внимание. При работе над проектом, он спрашивал мое мнение, что очень повышало мою самооценку.
На объекте мы быстро справились с изменениями в проекте: нужно было кое-что поправить в форме панелей, которыми обшивали входную группу. Потом мы обсудили внутреннее оформление, Александр Георгиевич остался кое-что обсудить со строителями, которые заканчивали свои работы, а я вышла на улицу и, подставив лицо солнышку, закрыла глаза. Вдыхая забытый за зиму запах освободившейся от снега земли, я почувствовала прилив сил и расплылась в улыбке. К черту все видения, жизнь прекрасна! Настроение было чудесным, давно уже я не чувствовала себя такой живой. После замужества жизнь как-то начала замедляться, я все больше становилась тенью Ивана, теряя индивидуальность, а в тот день от весны, комплиментов Альберта и явной симпатии Александра я словно расцветала. Оба были мне приятны, один своей мужественностью: я рядом с ним чувствовала себя защищенной, спокойной, другой - талантом, яркой индивидуальностью.
- С тебя бы картины писать, - услышала я совсем близко голос Александра Георгиевича. Он подошел сзади и приобнял меня за талию.
- Вы с Альбертом сговорились? Он тоже сегодня меня с картиной сравнивал.
- Алик – личность творческая, мог иметь в виду все, что угодно, так что за его слова я не отвечаю.
- А вы что имеете в виду?
- Только то, что ты очень красивая, - просто сказал он.