Страница 138 из 140
- Харон.
- Ладно, ладно, - тихо хмыкнув, Харина всё же вздохнула и уже куда более спокойно поинтересовалась. – Эльза, солнце моё льдистое… У тебя случаем нет русско-корейского разговорника?
Я недоуменно моргнула, пихнув локтём рокера, вновь начавшего шёпотом перечислять, что он сделает с обворожительным и бесцеремонным патологоанатомом, ми в какой последовательности. Посмотрела на телефон, ущипнула себя за щёку, скривилась, ойкнула и…
Всё же переспросила осторожно:
- Чего-чего?
- Разговорник. С корейского на русский или с русского на корейский. Мне без разницы в общем-то, - терпеливо повторила Харон, тихо чему-то усмехнувшись.
- Зачем?
- Ну… - подруга замолчала, явно пытаясь придумать хоть сколько-то правдоподобную причину такой просьбы. – Я хочу посмотреть дораму без перевода с оригинальными субтитрами?
- Ты сейчас меня спрашиваешь или всё-таки утверждаешь? – скептично переспросила, зажимая ладонью рот ржущему Верещагину.
- Судя по всему, утверждаю, - тяжело вздохнув, Харон повторила вопрос. И теперь в её голосе сквозила непонятная мне жалобная нотка. – Так у тебя есть такая полезная и крайне необходимая мне книжица?
- Есть только одна. Очень Рыжая и очень разговорчивая. Но она тоже не обрадуется звонку в три утра. А ваши дебаты – это не то, что может выдержать нервная система, - я тихо хмыкнула, представив выражение полного охренения на лице Солнцевой от такого, как она выражается пассажа. – Даже такая тренированная, как у Полонского.
- А чего-нибудь попроще нет? – страдальчески вздохнув, уточнила Женька и услышав мой очередной хмык, чертыхнулась. – Ну твою ж дивизию да на Майдан! Эльз, а если всё-таки подумать?
- Даже если поискать, - вздохнув, я потёрла лоб, в очередной раз хлопнув по чьи-то шаловливым ручкам. – Извини, Харон, но я как-то не задавалась целью поехать на чужбину. Да и потом, английский – это универсальный язык, известный в большинстве стран.
- Угу, только американцев в своих владениях я чёт не наблюдаю, да… - протянула Харина куда-то в сторону и вздохнула тяжело. – Ладно, будем работать с тем, что есть.
- В смысле смотреть дораму с русским переводом или с английскими субтитрами? – ехидно уточнила, с каждой минутой всё больше убеждаясь, что что-то произошло.
И это что-то привело индифферентную ко всему Женьку в состояние лёгкой растерянности. Что при условии её работы и того, что порою там случалось, вызывало нездоровое любопытство даже у меня. Вот только я слишком хорошо знаю Харон.
Если она упрётся, ответ на свой вопрос я не получу и в следующей жизни!
- Ну… - уклончиво ответила Харон, тяжело вздыхая. – Можно сказать и так. Тем более, что это, похоже, единственный вариант, ага… ну если, конечно, в мои родные пенаты не привезут внезапно скоропостижно скончавшегося переводчика из посольства Южной Кореи! Я-то уже не удивлюсь, но даже для новогодней ночи это будет уже перебор… Дедушка Мороз явно меня не любит. Я просила всего лишь избавить от лишних оленей в собственной жизни…
- А он? – я хохотнула, уже не так уж и активно отбиваясь от приставаний Верещагина, вновь заполучившего меня в своё полное распоряжение.
Тело предательски плавилось под ласковыми, ненавязчивыми прикосновениями, а мысли планомерно выветривались из головы. Вслед за горячими, обжигающими поцелуями, которые Олег оставлял на моей шее, медленно спускаясь ниже.
- А он, зараза такая, подогнал левую контрабанду в ночную смену в Новый Год и именно в моё дежурство, - недовольно буркнула Женька и хмыкнула. – Ладно, придётся самой разбираться. Судя по звукам у вас там намечается внеплановый доступ к царскому телу, так что я прощаюсь… И иду бить морду санитарам.
Вот только прежде, чем я придумала, что ответить на такое заявление или озадачила её каким-нибудь вопросом, Харон повесила трубку, успев кому-то проорать: «Стоять бояться, упасть отжаться! Ну что, утки мои нелетучие… Кому, мать вашу, так захотелось стать научным пособием коллег из зала напротив?!».
Посмотрев на погасший экран телефона, я вздохнула и убрала его на тумбочку, попутно всё же стащив резинку с волос и распустив и без того растрепавшуюся косу. Провела пальцами по волосам, задумчиво покусывая нижнюю губу. И поинтересовалась:
- Зачем патологоанатому в три утра мог понадобиться русско-корейский разговорник?
- А я откуда знаю? – удивлённо фыркнул Олег, усевшись рядом со мной и обняв меня за талию. Подбородок он пристроил на плече, потёршись об него щекой. – Это Харон. Я не удивлюсь, если завтра она поинтересуется, где ей взять перфоратор и куда можно спрятать труп с просверленной дыркой во лбу!
- Она не настолько жестока… - я закусила губу, пытаясь не расхохотаться.
Что было очень проблематично, когда мой собственный парень с непередаваемым и комичным выражением на лице, чем-то отдалённо напоминающим священный ужас, переспросил:
- Мы сейчас точно про Евгению Харину говорим? Потому что да, она жестока. И да, именно настолько. Льдинка моя, эта милая девушка держит в страхе городской морг, вместе с начальством и санитарами! Да и вообще… - тут Олег нахмурился и недовольно протянул. – Почему мы обсуждаем твою невыносимую подругу? В три часа ночи? В нашей постели? Серьёзно?
- А есть иные предложения? – заинтересованно на него глянула, выразительно вскинув бровь. Сон, так настойчиво манивший меня в свои объятия, как-то незаметно отошёл на второй план. А яркие вспышки салюта, расцвечивающие тёмное зимнее небо за окном только предавали всему происходящему налёт волшебства и романтики.
- Хм… - неопределённо протянул Верещагин с загадочной улыбкой. И вдруг тихо фыркнул, вставая с кровати и утягивая меня за собой. – Идём. Хочу особенный новогодний подарок.