Исключение

Ее разбудили какие-то звуки. Проснувшись, Лида не сразу поняла, где находится. Комната погрузилась в сумерки. Андерс копался в чемодане, тщетно пытаясь не шуметь.

 – Привет, – тихо сказала она.

 – Привет. Извини, я не хотел тебя будить.

 – Сколько времени?

 – Пять часов. Слушай, мне позвонили друзья, мы собираемся пойти в бар. Хочешь со мной?

 – Нет. Что мне делать в баре?

 – Ты не против остаться одна? Мама накроет ужин в восемь. А завтра мы перевезем вещи в мою квартиру. И поедем в русское посольство в Стокгольм.

 – Ты уже говорил своим, что мы поженимся?

 – Я сказал маме по телефону. Так что все знают. Ладно, я пойду. Чувствуй себя, как дома.

 – Конечно.

Лидия собралась с силами, приняла душ и переоделась в удобные штаны для беременных и свободную хлопковую блузку. Подумав, что неплохо бы предложить свою помощь на кухне, она стала спускаться вниз, но ее остановили громкие голоса. На кухне кто-то спорил по-шведски.

 – Он с ума сошел! – судя по всему, это была Элин.

 – Это не твое дело, – спокойно ответила Ингрид.

 – Скажи ему, мама! Он испортит себе жизнь!

 – Ты знаешь, я никогда не… (Лида не поняла слово). Он взрослый человек.

 – Я не приду на свадьбу. Слышишь? Не приду!

 – Это неуважение к брату, Элин.

 – А он нас уважает?! Как он мог привести ее в наш дом?

 – Замолчи, Элин! Она станет частью нашей семьи. Андерс любит ее. Это его выбор.

Элин заговорила в ответ, но Лида не смогла разобрать слов. Вероятно, она выучила еще не все шведские ругательства.

От обиды у нее защипало в носу, и первым порывом было подняться за чемоданом, собрать вещи и уйти из этого дома. Но что она докажет своим поступком? Андерс был прав: за столом она сидела тихо, и могла показаться замкнутой и нелюдимой. Она восприняла вопросы, как атаку, а в ответ только закрылась и не показала ни малейшей заинтересованности этими людьми. С чего вдруг Элин должна относиться к ней хорошо?

Распрямив плечи, Лида вошла на кухню.

 – Миссис Норберг, Элин. Извините, кажется, я заснула. Можно я помогу вам с ужином?

 – Просто Ингрид, Лидия, я же просила. Ты хорошо себя чувствуешь?

 – Да, спасибо. Перелет был тяжелый, поэтому из меня вышел плохой собеседник за обедом. Но мне гораздо лучше, и я хочу Вам чем-то помочь.

 – Мы сами справимся, – ответила Элин.

 – Перестань, – сказала Ингрид дочери. – Я собираюсь приготовить любимые тефтели Андерса. Я думаю, Лидии будет интересно научиться.

 – Конечно! Он не раз рассказывал мне об этих тефтелях. Мы пробовали заказать в ресторане, и он сам дважды пытался их приготовить, но говорит, что Вы делаете лучше.

 – Потому что он никогда не спрашивал рецепт. Мужчины не любят готовить по рецепту, только по вдохновению. А здесь важны все пропорции. Садись, Лидия, и почисть, пожалуйста, овощи.

 Элин что-то буркнула по-шведски и вышла из кухни.

 – Извините мою дочь. Она привыкла быть в центре внимания.

 – Я понимаю. Андерс рассказывал, что у нее непростой характер.

 – Непростой? Иногда мне очень хочется ее отшлепать. Итак, на десять человек нам понадобится около двух килограммов фарша. Я беру говядину…

Ингрид озарило вдохновение. Ей было явно приятно осознавать, что только она могла приготовить любимое блюдо сына. Ни в одном ресторане Нью-Йорка не смогли переплюнуть знаменитые тефтели фрау Ингрид Норберг. И тот факт, что Лидия это признала, польстил шведской хозяйке.

  – Это рецепт моего отца, Филиппа Персона. Конечно, у моей мамы, Кайсы, был свой семейный рецепт, но папа немного изменил его, и теперь мы делаем тефтели только так. Андерс почти не застал деда, но всегда гордился им. Ведь мой отец был известным детским врачом.

Они разговаривали за готовкой, и в этом было что-то домашнее и родное. Ничто так не сближает женщин, как кухня. Поэтому когда пришла пора накрывать на стол, и Уна, ненадолго оставив дочек с Элин, пришла к ним на помощь, вместо нейтралитета Лида уже чувствовала в Ингрид поддержку и расположение.

За столом не было Андерса и Кристера: оба сбежали на посиделки с друзьями. Зато Лида смогла поближе познакомиться с Уной, выудила у нее координаты акушерки и послушала истории о рождении девочек. К разговору присоединилась даже тетушка Агнес, правда, ей пришлось использовать Уну в качестве переводчика.

Потом Лида объявила, что ждет мальчика, и за столом состоялась веселая дискуссия об именах. Петер и Олли явно развлекались, предлагая какие-то немыслимые шведские имена, на что Лида пригрозила им назвать ребенка Васисуалием. Когда она сообщила, что Андерс собирается присутствовать на родах, юноши развеселились окончательно, рассказывая, что он слабонервный, но тогда Уна встала на защиту Лидии, потому что Кристер видел рождение обеих девочек.