Исключение

 – Давай сядем, – Андерс отвел ее к двум креслам у окна. – Я хочу, чтобы ты отдыхала. А теперь расскажи мне, что говорит доктор.

 – Тебе это не понравится.

 – Почему?

 – Потому что доктор говорит, – Лида понизила голос, – никакого секса.

 – Лидия! Ты еще можешь шутить?

 Она грустно улыбнулась.

 – Прости, Андерс. Это не шутка.

 – Слушай, ты, конечно, бесподобна в этом халате. Или что это вообще такое. Но я постараюсь себя сдержать. Лидия, я беспокоюсь за тебя. Скажи, что я могу сделать.

 – Тут ничего нельзя сделать, – она вздохнула и ссутулилась. – Я просто не готова потерять дедушку. Я не знаю…

Андерс взял ее за руку.

 – Ты только не волнуйся. Твой дед не хотел бы навредить ребенку. Может, все еще наладится?

Но ничего не наладилось. Вечером позвонил Андрей и сказал, что Александр Борисович впал в кому. Поговорить с тетей Олей не удалось: из-за новых слез Лиде вкололи какое-то успокоительное. А утром  в палату пришла медсестра и сообщила, что ночью дедушки не стало.

Лида отреагировала странно спокойно. Она не стала рыдать, все будто высохло у нее изнутри. Набрала Андрея, сообщила, где лежит карточка с «гробовыми».

 – Он все равно их для этого копил, – сказала она, когда Андрей предложил помочь с деньгами.

Потом стали звонить из ритуальных контор. Удивительное качество оперативно отслеживать клиентов… Первый раз Лида услышала до тошноты слащавый женский голос и отказалась. Вторая девушка звучала спокойно и адекватно, поэтому Лида согласилась на их помощь и попросила рассчитать примерную смету. Потом собралась с силами и позвонила тете Оле. Та звучала тихо и отдаленно.

 – Все к этому шло, – вздохнула она. – Теперь уже ничего не поделаешь… Ты только держись!

 – Как тетя Нина?

 – Плачет с самого утра. Нам сказали ночью, но по твоему телефону ответила медсестра. Видимо, заходила к тебе. А маме мы сказали только недавно.

 – Я оплачу все ритуальные услуги, кафе для поминок… Они обещали все организовать. Я  не знаю, сколько меня здесь продержат, но хочу отпроситься хотя бы на похороны.

 – Не вздумай! – воскликнула тетя Оля. – Тебе сейчас нельзя нервничать, а похороны – это тяжело даже для здорового человека.

 – Но он же мой дед… – каждое слово давалось Лиде с трудом. – Ближе него у меня никого не было!

 – Ты была у него, когда он был жив. А сейчас прежде всего ребенок. Лида, дядя Шура бы и сам тебя не пустил.

 – Я не знаю… Я посоветуюсь с врачом.

Но докторша была категорична.

 – Все равно тебя через три дня никто не выпишет, – отрезала она. – Кроме тебя о твоем ребенке некому позаботиться. Расставь приоритеты.

Потом Лиду забрали на УЗИ и подтвердили, что ребенок жив, хотя плацента прикреплена низковато, а тонус сохраняется. Физическая активность и стресс исключены.

А у двери в палату Лиду уже дожидался Андерс.

 – Как ты? – он бросился к ней.

 – Плохо, – только и смогла выговорить она.

 – Что-то с ребенком?

 – Нет. Мой дедушка, он…

У нее перехватило дыхание, и Андерс понял, что она хотела сказать.

  – Мне так жаль! – он обнял ее, прижал к себе, и она расплакалась, уткнувшись ему в плечо.

Они зашли в палату, и Андерс был с ней, пока не стемнело.