Страница 70 из 87
– Проходи… Давай, помогу снять куртку.
Я машинально повинуюсь, хлопая от растерянности ресницами.
Граф едва касается пальцами моих плеч, помогая раздеться, но даже это прикосновение через тонкую шерсть джемпера заставляет меня прикрыть глаза.
– Ты знал?.. – смотрю на изгиб его спины, пока он вешает куртку – и не могу насмотреться.
Он словно тот мужчина, который постоянно чудился мне, но в которого я не верила.
– Заметил, когда ты стартанула за мной с парковки.
Граф поворачивается ко мне лицом. Он кажется таким… открытым, таким настоящим… Хочу запомнить этот образ, впитать его. Поверить в него.
Неужели тот человек с тростью и в перчатках – лишь одна из его ролей?
Вот он – мой Граф. Живет в избушке на берегу лесного озера, вместо черной рубашки носит светлую майку, вместо строгих брюк – джинсы. У него горит дровяной, а не электрический, камин. В его доме обитает огромный черный дог! Собака облизывается, глядя на меня, и мне становится спокойнее, когда она четко выполняет команду Графа «сидеть!»
Бочком обходя дога, пробираюсь в комнату.
Настоящий лесной домик – вся мебель из дерева. Вместо ковра – самотканый половик. На диване – горка пестрых подушек.
– Разуйся, пожалуйста. У меня здесь горничной нет, – Граф достает из шкафчика меховые тапочки и помогает мне их обуть.
Думаю, он специально касается моих лодыжек – и мое тело тотчас же реагирует: ускоряется сердцебиение, учащается дыхание. «Он словно крысолов, который играет на дудочке, – проносится у меня в голове. – Я понимаю это, но все равно следую за ним. Потому что – пока эта мелодия не оборвется – отвлечься от нее невозможно».
– Я заварил чай с малиной. Будешь?
Киваю, жадно рассматривая обстановку гостиной, – и не сразу осознаю, что голос Графа звучит уже из кухни. Иду на этот голос.
– Буду. Чай с малиной… – зачарованно произношу я, опираясь плечом о дверной косяк.
Наблюдаю, как Граф разливает заварку по чашкам, – просто прилипла к нему взглядом. Как же он похож на моего отца… Особенно сейчас, без шелухи.
– Осторожно, горячо, – предупреждает Граф – ласково, как ребенка, – но я все равно принимаю чашку из его рук.
Не могу больше находиться так далеко от него. Но мне все еще нужен повод, чтобы находиться рядом с ним. Я взволнована так, что, скорее, понимаю, чем ощущаю, – чашка и в самом деле горячая.
– Что это за место, Граф? – спрашиваю я и касаюсь губами кипятка – чтобы спрятать взгляд. Словно задаю неприличный вопрос.
– Мой дом.
– А коттедж в городе? – рассматриваю свое отражение в чашке.
– Декорации.
– Дог?
– Лучший друг.
– Твои книги?
– Лекарство от скуки.
– Игра на ударных?
На этом моменте повисает короткая пауза – Граф не знает, что я следила за ним в «Жести». Но вопросов не задает.
– Ударные – моя страсть, – искренне отвечает он.
– А я?
Не раздумывая, Граф склоняется ко мне. Осторожно, чтобы не задеть чашку с горячим чаем, приподнимает пальцами мой подбородок и целует меня в губы. Поцелуй – на грани фола: в нем больше желания, чем нежности. Легкое, волнующие соприкосновение языков – но слишком короткое, чтобы жаждать немедленного продолжения. Я рада, что мой внутренний стон не вырывается наружу – не выдает моего состояния.
– А кто за собакой следит? – задаю я неуместный после поцелуя вопрос – лишь бы не молчать.
Замечаю, что мы стоим точь-в-точь, как на его кухне в коттедже во время поедания креветок.
– Мой давний знакомый. Рыбак, из местных. У него дом неподалеку.
Замолкаю. Пью чай крохотными глотками и слушаю, как потрескивают дрова в камине, как воет ветер. Какая наполненная, насыщенная тишина...
От каждого глотка тепло разливается по телу. Улыбаюсь в чашку, чувствуя притяжение Графа, задумчиво пьющего малиновый чай. Мне нравится сопротивляться этому притяжению – чтобы однажды уступить.
Идиллию нарушаю я.
– Почему ты не захотел узнать, кто заказал кьянти на «наш» столик?
Граф отставляет чашку. Похоже, разговор предстоит серьезный.
– Я знал, кто ее заказал.
– И уехал? – теперь чашку отставляю и я.
– Ты недвусмысленно дала мне понять, что именно думаешь о наших отношениях. Не в моих правилах – бегать за женщинами.
Я закипаю мгновенно – кажется, теперь и сама могу обжечь.
– И не в моих – бегать за мужчиной! Но я написала тебе письмо. И я приехала в наше кафе. Значит, настала твоя очередь идти на уступки.
– Очередь?.. – Граф издевательски вскидывает бровь – и я не знаю, чего в это мгновение хочу больше, – отвесить пощечину или впиться в его губы поцелуем.
– Ты знаешь, чего мне стоило перешагнуть через себя и пытаться тебя найти – после того, как ты спал с другой женщиной?! Ты такой же, как и все мужчины!
Граф, наверняка, застигнут врасплох, но вряд ли чувствует себя виноватым. Выражение его лица не меняется, только радужка глаз словно темнеет.
– Чтобы спать с «другой», должна быть «одна», – отчеканивает он. – А у меня она есть? Единственная женщина, которую я бы хотел назвать своей, стала избегать встреч со мной. Более того, вскоре она просто исчезла!
Я пытаюсь возразить, но Граф своей пылкостью затыкает мне рот.