Страница 22 из 87
Уже несколько минут я стою перед дверью Графского коттеджа, обнимая себя руками. Меня волнует не столько, открыта ли она, сколько, хочу ли я туда войти, – в том виде, в котором пришла. Я ведь уже решилась – нахожусь здесь, мерзну, мокну, кутаясь в длинный черный плащ. Почему же так сложно сделать последний шаг?
…Вчера ночью, едва я допила американо, Граф положил под блюдце пару купюр, вскочил со стула и, на ходу надевая куртку, бросил мне:
– Пойдемте!
Я покорно встала. Попрощалась с официанткой, отряхнула пылинку со своей куртки, висящей на вешалке. Импульсивность Графа меня не заразила.
– Ну, давайте же! – он вернулся и протянул руку, видимо, собираясь потянуть меня к выходу, но, к счастью, сдержал порыв. – Вы идете?
Как будто у меня были варианты.
Граф едва не забыл придержать мне дверь, на ходу схватил с кресла-качалки пару пледов. Чтобы не отставать, временами мне приходилось делать короткие перебежки.
Вскоре деревья расступились, и показалось озеро. Не раздумывая, Граф сошел с дорожки на песок. Помедлив, я последовала за ним. Каблуки сапог вязли, мешали идти и рождали во мне подозрение, что второй бокал вина был лишним.
Мы остановились у кромки воды, достаточно далеко друг от друга, чтобы почувствовать свое одиночество.
По черному небу летели пепельные облака. Когда между ними проскальзывал лунный свет, он серебристой полосой ложился на водную рябь и, казалось, покачивался на ней.
Я и не заметила, как Граф оказался у меня за спиной, только услышала легкий хлопок – стопка пледов упала на песок.
– Садитесь, – скомандовал Граф. – И подвиньтесь.
Вряд ли Граф видел мой вопросительный взгляд, но, по крайней мере, о нем догадался.
– Если бы вы также медленно соображали, убирая в моем доме, я бы уволил вас еще до попытки кражи, – съязвил он, но благодаря вину я почувствовала лишь легкое раздражение от такого нагромождения слов. Куда с большим удовольствием я бы слушала ветер и всплески воды, напоминающие прибой. – Переместите ваши прелестные ягодицы на край пледа, – разъяснил Граф, тщательно разделяя слова.
Повторил просьбу настойчивым жестом.
Мне так нравились этот песок, летящие облака, ощущение прохлады на коже и тепла внутри, что я не задавалась вопросом, к чему приведут манипуляции Графа, – просто послушалась его.
С легким напряжением я наблюдала, как он усаживался ко мне спиной и укутывал нас обоих пледом. И вот мы оказались, словно в одном коконе, прижатые друг к другу. Я замерла, пытаясь разобраться в своих ощущениях. Граф – тоже.
Прикосновение – и это слабо сказано. Мы прижимались друг к друг спинами, но я не чувствовала неприязни или паники. Мне не хотелось отодвинуться. Даже, скорее, наоборот – прижаться сильнее, откинуть голову… Я вдруг ощутила, как сильно соскучилась по телесной близости.
– Как вы догадались, что я смогу… так… – ошеломленно спросила я.
– Я использовал тот же метод, что и при написании книг, – представил себя на вашем месте, – сухо – по сравнению с моим расслабленным, зачарованным тоном – ответил Граф.
Это несколько отрезвило меня.
– Любопытно, – я улыбнулась.
– Ну, представлял с точки зрения боязни прикосновений, – пояснил Граф и, кажется, в его голосе тоже проскользнула улыбка. – Мне, который стал вами, не нравилось, когда меня касались руками. От прикосновения кожи к коже меня буквально передергивало. И вот так, перебирая варианты, я пришел к тому, что спина к спине, да еще и через куртки, – это может прокатить.
– Прокатило, – согласилась я, невольно прижимаясь к нему сильнее. – И когда вы успели все это представить?
– Пока вы запивали вином пикантные подробности отношений Глеба и Ланы. Не мерзните?
– Неа.
А потом нас окутала тишина.
Как же все-таки по-разному ощущают люди одни и те же моменты. Мне было спокойно и приятно – я впервые испытывала такое чувство рядом с Графом. А Граф, тем временем, вовсе не наслаждался видом дрожащей лунной полоски. Вовсе не думал о нашем прикосновении.
– Я знаю, что вы в моей жизни появились не случайно, Кристина, – он выделил ударением мое имя, и я поняла, что волшебство исчезло.
А еще я поняла, что, возможно, именно ради предстоящего разговора и была спланирована эта поездка.
– …Только не догадался еще, с какой стороны дует ветер. Кому я насолил настолько, чтобы вместо удара битой по затылку получить в компанию на многие ночи прекрасную незнакомку? Кому нужна такая изощренная месть? – он сделал паузу, словно и в самом деле надеялся получить ответ.
Я сжала переносицу пальцами, потому что из-за вина стала чересчур восприимчива к попыткам обвести меня вокруг пальца.
– Вас лично я не обижал. Может, вашу подругу? Друга? Кого-то из родственников? Но ваша фамилия мне не знакома, – бесстрастным тоном продолжил размышлять Граф. – Ради подруг обычно не рискуют настолько, чтобы попасть в тюрьму, – вы же не решили, что уже избежали этой участи, верно? И вариант с приятелем тоже отпадает – вы не влюблены.
– Вы очень умны, Граф. Но не ищите в моей истории простых ответов, – я выпуталась из пледа.
Граф поднялся следом. Теперь он ничем не напоминал того галантного, заботливого мужчину, который привез меня сюда.
– Какое-то время меня преследовал мужчина с разорванным ухом, – казалось, Граф едва сдерживался, чтобы не встряхнуть меня за плечи. – Я знал, что могу проснуться среди ночи, выглянуть в окно – и увидеть, как блестит в лунном свете рама его мотоцикла. Не слишком приятные эмоции. Давайте поговорим об этом мужчине, Шахерезада.