Страница 70 из 82
Брейк ощутимо встряхнул меня, и только этим смог вывести из ступора.
-- Куда ты опять влезла?
– Если бы я только знала.
-- С мертвой тобой, проблем было значительно меньше, - он хотел поддеть, а получил только подтверждение своих слов.
-- Это точно.
-- Ивона!
-- Ну, сколько можно, - простонала я. - Ты и при всех так будешь меня называть?
-- Вообще-то нет. Для этого вечера у тебя будет легенда.
Восторг на моем лице привел в замешательство даже замороженный вариант советника и я поспешила закрепить свой маленький успех.
-- Моя собственная?
-- Честное слово, как маленькая! Конечно, твоя собственная!
-- И что же мы наврем?
Безупречный интерьер, люди тоже безупречны в своей глупой вере и принадлежности к верхушке аристократии. Вежливые улыбки поверх хрустальных бокалов, пьянящая роскошь сверкающих камней, блеск женских глаз и всеобщее предвкушение. Но все же скука, скука и пресыщенность, великолепная игра на публику. Манеры. Поклон, плавный изгиб спины, вздымающаяся грудь в глубоком декольте и взгляды, скользящие по ложбинке вниз. Мужчины пользовались преимуществом моды и ни в чем себе не отказывали, такое развлечение, выставленное напоказ, смотри, не хочу.
На мне эти масляные взгляды, плавно скользящие от прелестницы к прелестнице, в прямом смысле спотыкались, сбивались с такта, не смотря на то, что механизм был отлажен до автоматизма. Ну как же так? - вопрошающе смотрели они на наглухо закрытую грудь под плотной тканью винтажного платья. Брейк вот тоже не одобрил.
-- Не могла одеться попроще?
-- Куда уж проще?
Собираясь на ужин, я подошла к сборам творчески. Зачем покупать что-то еще, если от старших родственников у меня осталась куча вещей. И если к гардеробу матери я осталась равнодушна, пересмотрев его быстро, но придирчиво. То на платьях бабушки, мне пришлось держать себя в руках и не пищать от восторга. Стоило отметить, что все вещи сохранились в идеальном состоянии благодаря тщательному уходу и герметичной упаковке. Почтенный возраст почти сотня лет, но какие вещи, отделки, украшения и силуэты! Должно быть, такие платья стоят сейчас целое состояние. Я выбрала самое неброское, надеялась, что так не буду привлекать ненужного внимания и когда отвечала Брейку на его вопрос, совсем не язвила. Конечно, мое желание не выделяться вышло мне боком.
-- Что будешь делать, если тебя поймают?
-- Заплачу и буду звать маму, - я скопировала взгляд грудастой пышечки, которая одарила своего кавалера проникновенно-эротичным облаком флюидов. Брейк поперхнулся вином и закашлялся. - Советник, никто никого здесь ловить не будет.
По привычке я хотела запустить пальцы в короткие волосы, но вовремя опомнилась, деликатно поправив челку. Герцогиня еще не появилась, впрочем, как и Его Величество. Несколько знакомых лиц ни в счет. Даже вслушиваться в разговоры не хотелось, сплетнями и светскими реверансами о погоде и природе, я пресытилась еще днем. Шли минуты, время тянулось расплавленной резиной и мне в какой-то момент показалось, что с каждой прошедшей секундой теряется смысл моего пребывания здесь. Предчувствие до этого четко намечавшее путь замолчало.
-- Я ухожу, - коротко бросила я и пошла к выходу.
Но стоило мне сделать пару шагов, как двери в залу распахнулись. Уходить в один момент стало поздно и глупо. Сомнения рассеялись, с губ сорвалась прощальная улыбка неверия. Не стоило сомневаться в себе.
-- Их Величества, император Ланхорн и герцогиня Вероника Ист-К'ъярди, - громко объявил церемониймейстер.
Придворные согнулись в почтительных поклонах, склоняя головы и опуская глаза вниз. Такое показное смирение перед правителем, когда под опущенными веками пряталась порочность, зависть и желание угодить. Мне было даже немного жаль императора, который в меру его проницательности, все прекрасно видел и понимал.
После появление сиятельных особ всех пригласили к столу, и распорядитель рассадил гостей по одному ему понятному плану. Впрочем, делить пары он не стал, указав нам с Брейком на места рядом, но ближе к концу длинного стола. Засуетились официанты, разливая вино. Ужин начался.
Когда я более-менее привыкла к атмосфере, а еда перестала доставлять удовольствие, заметила, что на противоположной стороне одно из мест пустует. Да и среди присутствующих я не приметила ни одного мужчины подходящего под описание местных сплетниц. Семь перемен блюд окончательно испортили настроение. К тому же меня пытались вовлечь в пустой светский разговор, сидящие напротив дамы, расспрашивая о моем происхождении и цели пребывания в столице. Почему-то они были уверены, что я являюсь приезжей и как предположила одна из них, уроженцем северной страны. О чем, несомненно, говорил мой смоляной цвет волос и бледная кожа. Улыбаться и кивать в такт их размышлениям, было нетрудно, но их интересовали подробности, а советника как назло отвлек какой-то пузатый господин сидящий справа от него. Приходилось сочинять на ходу, и я надеялась, что эти любопытные курицы, не удосужатся пошевелить извилинами. Вино в бокале, казалось, не заканчивалось вовсе, я нервничала, поэтому не заметила, как в голове зашумело от количества выпитого. От окончательного опьянения меня спасла герцогиня, завив, что все желающие могут покинуть застолье и пройти в зал для игр. Дальнейшие развлечения почтенной публики волновали меня мало. Выйдя из-за стола, я отправилась в дамскую комнату привести себя в порядок, заодно немного проветриться. Признаться на пути в уборную меня слегка потряхивало от неприятных воспоминаний. Поправив макияж и убедившись, что парик на месте, вернулась обратно.
Остатки пиршества разбирали слуги, официанты разносили вино, и основная часть гостей сидела за столиками, и играла в карты. Большинство женщин сгрудилось в дальней части комнаты, отгороженной резной ширмой. Оттуда доносилось тихое пение и звуки пианино. По ходу движения я обзавелась бокалом вина и подошла к седовласому господину, сидевшему за столом, в стороне от играющих. Им оказался пожилой банкир, которого я не раз видела в министерстве во время практики.