Игра. Ставки сделаны.

Профиль Истона очертили косые лучи холодного осеннего солнца, яркий блик скользнул по металлической оправе и осветил бледную кожу. Я задумчиво постучала пальцами по столу. В его словах был определенный смысл, и намек, но над этим придется подумать очень хорошо, прежде чем решиться на что-то.

-- Спасибо за совет.

И все-таки Апостолу стоило надавать по шее, хотя бы за то, что не думал о последствиях своих поступков. Теперь, благодаря ему, я не смогу вернуться в Дэ-рок. Не очень приятно осознавать, что теснят с двух сторон сразу. Удивительно, но я не злилась за это на самати, с другой стороны ему не мешало бы узнать, что у него есть конкуренты. Да и наведаться во дворец не такая плохая идея, жаль только, сменить внешность не удастся. Я уже пробовала сделать это, но видимо безликая из полукровки не получилась бы в принципе. С другой стороны парик и яркий макияж еще никто не отменял, а единожды опробованный на Бесе и Брейке трюк, гарантировал сохранение инкогнито.

Итак, поход по магазинам превратился в очередную авантюру, в которую я окунулась без страха и присущим мне любопытством. Чувствовала при этом какой-то сумасшедший прилив сил, будто открылось второе дыхание. Подойдя к делу творчески, я не заметила, как увлеклась, очнувшись только сидя в кресле у визажиста, одного из коронеров косметической индустрии.

Черные прямые волосы длиной до лопаток, прямая челка из-под которой смотрели недоверчивые глаза неопределенно серого цвета. Насыщенно бордовые губы сжимались в тонкую полоску. В таком контрастном сочетании цветов бледная кожа смотрелась совсем прозрачной, как тонкий фарфор. Я смело улыбнулась незнакомке, и она ответила мне тем же, будто бросая этой улыбкой мне вызов. Не принять его было трудно... к взаимному удовлетворению обеих.

Небольшой шлейф насыщенно пурпурного платья шуршал по мелкому гравию садовых дорожек императорского дворца. В новых сапожках ногам было тепло и уютно. Пальцы, затянутые в тонкую черную кожу перчаток, не хотелось прятать в карманах короткого пальто. Даже легкую дрожь, бившую меня последние несколько минут, вызвал не холод, а ощущения разлитой в воздухе неопределенности. Я улыбнулась этому глупому чувству, а потом перебрала свои ощущения относительно той метели событий, что кружилась уже не один месяц. Апостол с его детским желанием изменить мир, страна с правителем, которому, в сущности, нет ни до кого дела, а есть одно желание удержать власть. Такие как наш император чуют угрозу за многие километры, а еще умеют извлекать выгоду из чужих смертей. Мне было плевать на обоих. И мотивации мне явно недоставало, чтобы проникнуться желанием одного и стремлением другого. Но что самое ужасное, где-то глубоко внутри себя я точно знала, мотивацию мне обеспечат с лихвой, просто еще не пришло мое время.

-- Смешно, - вслух усмехнулась я.

-- Что вам показалось смешным? - поинтересовался кто-то серьезным голосом из-за спины.

Едва сдержав отработанный годами рефлекс, я сфокусировала зрение. Увиденное меня не просто рассмешило, оно убило во мне любовь к прекрасному. Несколько садовников превращали кусты в какие-то абстрактные композиции, а процессом руководил самодовольного вида хлыщ. И возле этой пасторальной картинки, я невольно остановилась поразмыслить. Так что же тут было смешного?

-- Стремление изменять все и везде, - помедлив, ответила я, но так и не повернулась к случайному собеседнику.

-- То есть это был сарказм?

Ну, надо же, сколько негатива в голосе. Я повернула голову и увидела, да никого не увидела. Незнакомый мужчина средних лет, самой обычной внешности.

-- Вовсе, нет, - я холодно улыбнулась. - Просто мысли вслух, не предназначавшиеся для чужих ушей.

-- Тогда прошу прощения, что нарушил ваше уединение, - а вот это был уже самый настоящий сарказм. Так мне тонко намекнули, что в подобном месте стоит быть осмотрительнее в своих действиях.

-- Нет, что вы, это моя оплошность, - я склонила голову, пряча раздражение. - Всего хорошего.

Ответный кивок и легкая настороженность во взгляде. Развернувшись, я сделала шаг вперед и замерла, наблюдая, как по этой же дорожке приближается ни кто иной, как советник Гауди. Сердце на миг замерло испуганной птицей, а потом забилось с удвоенной силой. Но, кажется, я его переоценила в тот момент. Брейк замедлил шаг, мазнул взглядом и прошел дальше, рассыпаясь в приветствиях перед тем самым незнакомцем. Меня распирала гордость, ведь чтобы обмануть его мне не потребовались способности безликих. А лишь парик, немного краски и уверенность в себе. Не задерживаясь больше не на секунду, я пошла вперед, все больше удаляясь от шанцу, которого совсем недавно считала таким близким, но ставший таким далеким, и в мыслях, и в действиях.

При дворе болтали о многом, о ранних холодах, о приемах, о леди Бову, оскандалившейся при всем дворе, о политике. О последней, пожалуй, чаще всего. И все равно на первом месте были сплетни. Кто с кем переспал, чьи рога ветвистей и богаче, как обратить на себя внимание императора или продвинуться по служебной лестнице. От этих разговоров у меня начинали кипеть мозги, приходилось убеждать себя потерпеть, потому что среди чужого словесного мусора, мне удалось найти несколько жемчужин. Первая, императора пытаются свергнуть, а вторая... от второй у меня случился нервный тик. Поговаривают, что у герцогини Ист-К'ярди появился любовник. Молодой, красивый, зеленоглазый блондин. Загадочная личность. Появился здесь неожиданно, и очаровал всех и вся. Сплетня попахивала каким-то нездоровым мистицизмом. К тому же мне откровенно не верилось, что эта женщина вся такая правильная из себя, вдруг изменила мужу. Не постеснявшись я поинтересовалась, где его можно встретить этого невероятно загадочного мужчину. Новым ушам здесь, похоже, всегда были рады и с удовольствием поделились информацией.

-- Приходите вечером на званый ужин, который устраивает герцогиня, там и увидите, - шепнула одна из дам, почему-то уверенная, что такая как я может попасть на званый ужин просто так.