Страница 40 из 123
Мне спалось откровенно плохо. Всю ночь я ворочалась, нервничала и просыпалась. Что меня сильнее беспокоило: собственная ревность, гнев лайета или страх будущего? Не знаю. Может быть, все вместе.
Мне снился Леран, занимающийся любовью с Эриссой, а потом по очереди еще с десятком девушек. Это было ужасно.
Но, когда утром я открыла глаза, увидела устремленный на себя мрачный сиреневый взгляд. Оказывается, лайет Дайше ждал, пока я проснусь. Он сидел в мягком кресле прямо напротив моей кровати и рукой подпирал голову.
Я громко сглотнула, ожидая его слов. Но мужчина просто смотрел мне в глаза и молчал.
— Почему ты не посадил меня на цепь и не убил, как говорил прежде? — тихо спросила я, нарушив напряженное безмолвие.
— А с чего ты взяла, что я не сделаю этого? — раздался жестокий ответ. — Кровь иного мира — то, чего боятся все колдуны Беаны.
— Почему?
— Потому что ее появление… твое появление означает скорый приход Матери эриний. Некоторые даже считают, что именно ты откроешь врата в Эреб.
— Но… я не собираюсь ничего открывать…
И почему мне казалось, что такого объяснения ему будет мало?
Леран несколько мгновений молчал, прожигая меня глазами.
— Откуда взялся тот осьминог? — наконец раздался вопрос.
А я поняла, что, если скажу правду, будет только хуже. Леран поймет: я действительно могу создать разлом! Пусть и случайно, но у меня это уже однажды получилось. Так почему бы в будущем мне и впрямь не открыть врата для этой самой Матери? Может, я и правда — беда для здешнего мира?
Все, с этого дня никаких песенок, насвистываний и завываний. И если я еще хоть раз открою рот, чтобы что-нибудь такое сделать… паука мне на язык и дохлую мокрицу — под мышку!
— Понятия не имею, — соврала я бодро. — Фьер сказал, что из какого-то разлома, который был поблизости… Кстати, почему ты не стал нападать на Фьера?
Я очень надеялась, что мужчина примет мои слова за правду и переключится на новую тему.
Его глаза несколько секунд задумчиво сверкали, а затем Леран ответил:
— Есть небольшое количество заклинателей в нашем мире, которые умеют приручать низших эриний. Хрустальных. Совсем единицам удалось зачаровать парочку янтарных. Я впервые увидел неагрессивного обсидианового. И, признаюсь, удивлен. Но причин отсылать тигра обратно в Эреб я не нашел.
А потом он прибавил:
— По крайней мере, пока он не вызывает опасений. Кстати, каким заклинанием ты его привязала? И откуда узнала о нем?
Проклятье. Опять лгать?
— Никаким, — ответила я, решив, что на сегодня хватит обмана. — Фьер был со мной добровольно.
Бровь Лерана взлетела вверх.
— Ты и правда странная девушка… — прошептал он совсем другим голосом.
В следующий миг лицо его вновь стало непроницаемой маской. Но я все равно решила спросить о том, что мучило меня со вчерашнего дня:
— Почему ты так разозлился, узнав, что я солгала о своем происхождении? — к удивлению, мой собственный голос звучал неуверенно и сбивчиво. — Я осознаю, что, похоже, являюсь чем-то ужасным для вашего мира. Но разве ты не понимаешь, что я хотела спасти свою жизнь?..
Леран неожиданно вздохнул и закрыл глаза, знакомым жестом потирая переносицу. Я уже заметила, что он всегда делал так, когда поднималась неприятная или беспокоящая его тема. Но неужели он все же нервничает из-за меня? И тогда вся эта ледяная маска…
— Потому что, узнай о тебе кто-нибудь другой, ты очень скоро была бы мертва. Как только все дошло бы до короля, а это случилось бы невероятно быстро, тебя уничтожили бы, как источник смертоносной заразы.
“Значит, все-таки беспокойство!”
Наверно, на моем лице проскочило нечто, похожее на радость, потому что Леран нахмурился и поспешил добавить:
— А я привык сам решать судьбу своих наложниц!
И тут же сказал, будто размышляя вслух:
— Я и так — опальный лайет. А стал бы еще и изменником, укрывающим проклятье из пророчества. Мало мне ярлыка отступника!
В этот момент он резко встал с кресла и навис надо мной, схватив за подбородок и смотря прямо в глаза.
— И обо всем этом я догадался бы самым последним! Потому что моя любимая наложница решила скрыть от меня правду!
Шумел Леран — рабыни гнулись. Как бы громко он ни орал, я, естественно, услышала только два слова: “любимая наложница”. И желудок подпрыгнул от радости, как будто я проглотила воробушка.
— И что ты теперь будешь делать? — спросила с придыханием.
Леран несколько секунд молчал, не сводя с меня обжигающего взгляда. А затем резко отстранился и сел обратно в кресло.
Дышать тут же стало легче, но при этом я едва сдержалась, чтобы не схватить его за ворот безрукавки и не притянуть обратно.
— Почему ты убежала? — раздался жесткий голос. — Тебе плохо здесь?
А я отвернулась, тут же вспомнив все, что предшествовало сцене побега. Щеки окрасились в красный, и это был румянец гнева. Да, раньше бороться с ревностью получалось легче.
— Я для тебя — никто. Рабыня. Ты и этот мир для меня чужие. И здесь меня ничто не держит.
И вместо тысячи ответов я услышала утвердительное:
— Ты видела меня с Эриссой.
— Какая самоуверенность! — воскликнула я, вспыхнув еще ярче. — Ты хоть понимаешь, что я потеряла все: свою жизнь, знакомых, свой мир. Но расстроилась, конечно, из-за Эриссы!
И, вопреки моим ожиданиям, на лице мужчины первый раз проскочила тень улыбки.
— Ну, так и есть.