Страница 59 из 76
— Мы знаем, что у него измененная сыворотка, — говорю я. — А еще он захватил Сару. Зачем?
— Он может использовать ее, как аккумулятор. Источник силы, — предполагает отец.
Меня передергивает от этого предположения, хотя я думал о чем-то таком.
— Но ведь она носитель! Как и Адам!
— Да, но, в случае мистера Вектора вообще трудно быть в чем-то уверенным. Я рассказывал тебе, в его жизни что-то произошло, в результате чего он омолодился. Причем это случалось как минимум дважды, хотя мы так и не смогли понять, как у него получилось. Послушайте, все это явно связано с тем, что мы узнали здесь. Сейчас… — голос становится тише, а помехи нарастают. Что-то щелкает, раздается свист, и когда он стихает, голос отца становится четче и громче: — Меня слышно?
— Мы вас слышим, — говорит Диана. — Говорите.
— До посадки десять минут, — вклинивается в разговор Стив.
— Вы подлетаете? — спрашивает отец. — Слушайте, это важно для того, чтобы понимать происходящее в ОТО. В головном мозге человека есть три отдела, так сложилось эволюционно. Первый отдел — рептилоидный или мозг ящерицы, самое глубинное ядро. Оно руководит базовыми инстинктами вроде продолжение рода и выживания. Вы понимаете, о чем я говорю? Рептилии очень простые, у них все основано на стимуле и реакции. Пища-опасность-самка-самец… Убегать или драться, спариваться и есть. И это сидит внутри нас, в глубине каждого. Вокруг рептилоидного мозга лежит лимбовидный участок, он есть у млекопитающих и птиц. И далее третий, самый новый и самый сложный, неокортекс. Он делает нас людьми в привычном понимании: анализирует, воспринимает, сортирует, отвечает за речь. Отделы легко отличимы в обычных лабораторных условиях, потому что у них различен химический состав и структура. И здесь, в Миннесотском ОТО, мы столкнулись…
Его речь прерывается, доносится отдаленный звук двигателя. Нарастает шипение, становится тише, и снова слышен голос отца.
— Мой проводник возвращается, пора уезжать. Я опасаюсь погони, пограничные патрули ОТО могут обнаружить в любой момент...
— Так к чему это все? — перебиваю я. Пол салона заметно кренится, мы снижаемся. Джет уже прорвал пелену облаков, внизу быстро увеличиваются кукольные домики и узкие ленты дорог.
— Сейчас пой мете. Внутри периметра ОТО бродят группы выродившихся. Так я назвал их. Очень условно можно назвать их людьми-рептилиями.
— Чего-о? — тянет Рамиро недоверчиво. — Это что значит?
— Выродившиеся — это местные жители, но их неокортекс выжжен. Я думаю, та авария на АЭС была спровоцирована Вектором, чтобы получить большое поле для эксперимента. Плацдарм. Кора головного мозга у большинства местных будто сожжена каким-то мощный ударом, поэтому их телами управляет мозг рептилий и лимбовидный слой. Это как если бы в панель современного авто воткнуть высоковольный кабель. Двигатель, бензобак, механика останутся целы. В принципе, машина даже сможет ездить, но вся тонкая электроника сгорит. Что-то в этом роде произошло с людьми здесь. Не всеми, но… Они превратились в очень примитивных существ.
— Двуногие ящерицы? — спрашивает Диана недоверчиво. — Большие ходячие птицы?
— Не внешне — психически, понимаешь? Они уже не способны на сколько бы то ни было сложную разумную деятельность, и это необратимо. Выродившимися руководят инстинкты, агрессия и страх. Вы можете вообразить, что это значит?
— И он хочет расширить эпидемию? — спрашиваю я.
— Это не эпидемия. Они не зомби из фильма, укус выродившегося не сделаем тебя таким же. Но в остальном всё так. Адам Вектор хочет нанести второй, более массированный удар своей силой. Но вот только нельзя просто зажмуриться и мысленно приказать людям “Стань злобной ящерицей”. Даже сильнейший дуал на такое не способен. Чтобы провернуть такое, Вектор должен попасть в центр большого ментального поля, получить поток внимания. На нем должны быть сосредоточены множество взглядов, его должны видеть, осознавать миллионы людей. И для этого ему нужны дебаты. В его руках сыворотка — как усилитель, и Сара — как источник питания. Дополнительный аккумулятор для…
— Для того, чтобы завести мотор, — прерываю я. Аэропорт уже виден, джет приближается к нему по нисходящей, корпус подрагивает, и все мы держимся за подлокотники. — Но что дальше?
— Хаос? — предполагает отец. Снова его голос начинает отдаляться, а шипение усиливается. — Социальная дисфункция целой страны. И он, полагаю, хочет воцариться на обломках этой страны, как новый...
Его голос на секунду становится почти оглушительным — и резко смолкает, вместе шипением помех. Гаснет экран, тут же пилот произносит:
— Внимание, мы садимся!
Через несколько мгновений шасси бьют по бетону. Я так и не пристегнулся, поэтому упираюсь в пол каблуками, вцепляюсь в подлокотники. Фюзеляж дрожит, за иллюминатором проносятся служебные постройки аэропорта. Мы движемся сначала очень быстро, но вскоре скорость падает. Джет выкатывается на обширную площадку и начинает плавно поворачивать в сторону терминала. Гул становится тише, и Диана громко объявляет:
— Сразу от аэропорта едем к месту, где будут дебаты. Я не знаю, каким способом мы остановим этого маньяка, но мы должны убить его. Его и всех, кто попробует нас остановить.
— Бля, да всех, кто будет рядом! — вворачивает Рамиро.
— Кроме Сары, — повернув голову, я грозно смотрю них. — Зарубите это у себя на носу: кроме Сары!