Страница 27 из 54
«У тебя гости?» - это был первый вопрос вошедшего, озвученный, надо сказать, весьма удивленным голосом.
«Как видишь» - довольно усмехнулся Вадим.
«Ладно, все потом» - перешел голос к делу – «Выйдем, поговорить надо»
«Не бойся, она уже все знает» - спокойно продолжал Вадим
«Знает?» - удивление в голосе выросло на порядок – «Знает и все равно спокойно сидит рядом?»
«Да, я ей тоже сказал, что у нее непривычная реакция, а она только посмеялась»
Я заинтересовалась – выходит, этот человек – тоже оборотень? Хотя фраза звучит как то неправильно…
«Можно, я вас …. Посмотрю?» - робко спросила я.
Спустя несколько минут молчания ко мне подошли и присели на корточки:
«Так лучше видно?» - осведомился голос
Я осторожно приподняла руки и стала исследовать его лицо
«Забыл сказать» - раздался голос Вадима – «она не видит»
«А-а-а» - хохотнул второй оборотень – «тогда понятно, почему она спокойно с тобой рядом находится»
Я улыбнулась. Уж подначил, так подначил. Чувствуется, что они закадычные друзья и подтрунивать друг над другом им не обидно.
Между прочим, его черты лица оказалось сложнее исследовать – их закрывала густая борода, переходящая в бакенбарды, которые уже терялись в шевелюре – такой же густой, как у Вадима. Судя по всему, второй – дедушка. Удовлетворившись осмотром, я убрала руки. Оборотень поднялся с корточек и отошел.
«Вадим, такое дело – вурдалаки снова активизировались, Атера я уже предупредил, нужно патрулировать деревню, а то вырежут, не поперхнутся»
«Нужно, значит – будем» - последовал твердый ответ
«Юля, посидишь тут одна, не испугаешься? – Вадим подошел и внимательно посмотрел на меня. По крайней мере, у меня аж в затылке засвербело от ощущения наблюдения.
«Нет, что ты»- уверенно сказал я – «иди спокойно, я тут запросто посижу»
Действительно, что мне грозит за напрочь закрытыми дверями?
«Дай мне только веревочку какую, длинную, я пояс тебе сплету, все будет, чем заняться»
Услышала звук сначала удаляющихся шагов, потом приближающихся, и получила в руки огромный моток веревки и нож, чтобы эту верёвку перерезать.
Потом Вадим снова отошел.
«Здесь?» - раздался вопросительный голос старика
Молчание, потом утвердительное – «Здесь. Вроде, если знает, не должна испугаться»
Потом я слышала только хриплое тяжелое дыхание со стонами, хруст суставов, треск разрываемой кожи и затем уже поскуливание. В какой момент пугаться, было непонятно – я не видела, чего пугаться. Поскуливание утихло, тяжелое дыхание тоже. А потом раздалось цоканье когтей по дереву – ко мне кто-то приближался. На четырех ногах, тьфу, лапах. Цоканье затихло прямо у меня. Потом мне в руку осторожно ткнулся мокрый нос. Очень осторожно и напряженно, готовый каждую секунду отскочить, если что. Мою руку обдало горячим дыханием. Я осторожно, стараясь не делать резких движений, сползла с лавки и обхватила морду двумя руками, исследуя. Острые, стоячие, пушистые уши, мощная голова, весьма густая твердая шерсть, круглые, смаргивающие от моих рук, глаза, вытянутая морда. Неподалеку раздалось подгавкивание, я не сразу поняла, что второй, скорее всего, старик – просто вповалку ржет на нас. А клыки – ого-го, острые, зазубренные и их много. И очень горячее дыхание. Убедившись, что исследовала все, что хотела, мое запястье осторожно взяли зубами и легонько потянули – видимо, он хочет, чтобы я пошла с ним. Я поднялась с колен.
Поняв, что я осознала, чего от меня хотят, мою руку отпустили. Взамен, рядом со мной, вплотную, встало тело, позволяя ухватиться за себя. Я и ухватилась за шерсть. Меня повели куда-то. Послышался шорох отворяемой двери и снова меня коснулся сквозняк – ясно, хотят, чтобы я закрыла дверь. Дойдя до двери, зверь мягко высвободился из моих рук и выскользнул за дверь, а потом навалился на нее с другой стороны, захлопнув, и неуверенно, неумело тявкнул, явно привлекая внимание. Я на ощупь подошла ближе и нащупала засов. Как только он оказался задвинут, снаружи раздалось еще одно неумелое тявканье и все затихло. Я так же на ощупь вернулась обратно. Тишина навалилась с удвоенной силой. Вот теперь я поняла вопрос Вадима – стало страшно, да. Чтобы не паниковать, я решила заняться плетением. Умница я какая, вовремя сообразила! Разрезала веревки примерно одинаковой длины – по длине первой отрезанной. Скрепила их и начала плести. Простое макраме. Как давно я не плела! Со времен ученичества… Через некоторое время, весьма непродолжительное, кстати, послышалось шипение затухаемого огонька. Видимо, тут горела лучина. Большая, судя по времени горения. Я улыбнулась. Правильно я сказала Вадиму – мне нет сейчас разницы, при свете я нахожусь или в темноте.
И снова углубилась в плетение. И самозабвенно плела, пока не услышала снаружи тяжелую поступь. Я остановилась и прислушалась – кто-то ходил снаружи и тяжело дышал – неуклонно вокруг того места, где сидела я. Я, лишенная зрения, только теоретически знала, что вот эта ходячая жуть – снаружи. Воображение мое, богатое и воспаленное, моментально представило эту жуть внутри. Ведь между нами только дверь. Одна мааааленькая, тоооооненькая дверь. А я вкусная, сочная, свежая – можно сказать, парное мяско – чистый деликатес. И беззащитная, ешь – не хочу! Стало жутко. Так жутко, что я подобрала ноги по детской привычке (теперь я знаю, как представлять подкроватного монстра) и отодвинулась на самый край скамьи, сжавшись в уголочек. Подтянула выданную Вадимом тяжелую и теплую накидку, завернулась с голой все по той же детской святой уверенности, что можно спрятаться от монстра под одеялом. Когда вступает в силу сильный страх, разум отступает в сторону. А мне страшно. Очень страшно. Шаги меряли расстояние с одной стороны до другой – молча, но непрерывно. Десять шагов в одну сторону, десять в другую. И тяжелое, хриплое дыхание. Такое громкое, что его слышно за закрытой дверью. И больше ни звука. Я боялась даже пошевелиться. Сидела, напрочь замерев. Так жутко мне не было со времен моего детства, когда девчонки, будучи ночью в деревне, не потащили меня на кладбище, а потом не сказали, что видят в кустах неподалеку на высоте двух с половиной метров красные, светящиеся глаза – огромные и пылающие. Я тогда со всей возможной скоростью, пятясь задом и силой увлекая девчонок, утащила их оттуда, молясь всем богам, чтобы поскорее наступил рассвет и мимо того места даже днем проходила с большой опаской. У меня очень, просто очень живое воображение и мне легко рисовались картины, КТО, вернее, КАКОГО ВИДА там мог стоять. А еще я очень доверчива и мне в голову не пришло, что девчонки надо мной пошутили. Они об этом тоже больше никогда не заговаривали. Но тогда мне было, куда отступить. А отсюда куда сбежать? Страшно. Эмоция росла и наливалась силой, захватывая все существо и поглощая остатки разума.