Страница 12 из 54
Цветочная лавка. А здесь что? Нет, здесь и сама хозяйка замечательно управляется, выращивая цветы в оранжерее, видневшейся во дворе за домом и составляя букеты, на которые я только с завистью посмотрела – красиво. Куда мне податься? Шум и гам по своей интенсивности ничуть не уступает современному городскому, в реальности который, только шум от машин здесь с лихвой заменяется людским гомоном. Даже с бОльшим успехом. Присела на большую, поставленную на бок, бочку, наблюдаю, подобрав ноги. Оглядываю улицу, пытаясь найти место, куда себя пристроить. Мимо снуют люди, постоянно перекрывая часть обзора и обдавая не всегда приятными запахами. Периодически возникают дрязги – то тут, то там начинают выяснять отношения, разом повышая громкость децибелов. Сморщиваюсь и прикрываю руками уши. Ой, непривычная я к такому шуму, я родилась в более спокойном месте. Вот будь я более восточной женщиной, может, мне было бы сейчас легче – говорят, там, на востоке, такой шум и гам – обычное дело.
«Что сидишь?» - задорно раздается сбоку. Поворачиваю голову. Справа от меня на краешке той же бочки умостился мальчонка лет четырнадцати – черненький, вихрастенький, с глазками-угольками, улыбчивый, с обаятельными ямочками на щеках – оборванный, наверное, как и все дети его возраста и такой же чумазый. Ой, мамка его, наверное, замаялась стирать его вещи – в его возрасте одежда хорошо если день остается условно чистой.
«Да вот» - отвечаю я, подвигаясь, чтобы освободить ему место – и он тут же поудобнее пересаживается – «смотрю, где бы меня могли на работу взять?»
«На работу?» - задумчиво чешет он затылок – «А я знаю, знаю, пойдем со мной» - хватает он меня за руку и стягивает с бочки, послушно следую за ним – «у меня есть знакомый пекарь, а я точно знаю, что все девушки умеют готовить»
О! Точно! Пекарь – это самое то! Иду, увлекаемая мальчишкой, сквозь толпу. Он ловко просачивается между людьми и так же ловко уводит меня от столкновения.
«А родители твои не против, что ты целый день на улице? Ведь небось не настираешься вещей твоих? – спрашиваю я
«Папка мой замерз два года назад зимой – не дошел до дома по морозу, а мамка прачкой у владетеля работает, дома не показывается, считай, почти. Сам я за себя отвечаю» - гордо добавил он
Сердце сжалось от горечи. Папа- умер, у матери времени на него нет. А ведь я не задумывалась, чем же поддерживается хозяйство Альдера. Ими, вот, такими людьми. Здесь не все сказочно живут, здесь тоже есть голод и нищета, это мне невероятно, прямо по фентезийно-штампованному повезло сразу наткнуться на аристократа, который согласился забесплатно приютить меня. А, помнится, в первый день здесь я приблизительно такую картину себе и представляла – что вот некуда деться, не на что жрать, да и одеться не во что. Уже успела об этом позабыть, увлекаемая настоящими, по книжному, приключениями, где не мне приходилось заботиться о существовании и пропитании. Забыла, увлеклась, расслабилась. А нормальная жизнь – вот она, перед моими глазами. Этому мальчику она сахаром не кажется. И его семье на казалась. Для его семьи жизнь – что-то трудное и серое. Мать его уж точно не по дорогам разгуливает с приключениями разными, ее жизнь определена с рождения и до смерти. Работа, работа, работа. Была семья, да и та – сплыла. Вот она, осколки ее, передо мной. И мальчик, он – сам по себе, о нем тоже некому позаботиться, как, например, обо мне.
«Как же ты умудряешься помогать другим, когда тебе самому нужна помощь?»
Он останавливается, упирает руки в боки и гордо говорит – «Если могу, значит, помогу!»
Улыбаюсь и опускаюсь на корточки, захватывая его в объятия и ероша его волосы:
«Солнышко ты мое, знал бы ты, как редко попадаются люди, готовые помочь, когда самим плохо» - и целую его в щеку.
Он стоит, замерев и боясь пошевелится. Молчит, опустив глаза. А потом вновь берет меня за руку и увлекает в сторону от первоначального маршрута, уже быстрее, чем прежде.
«Я передумал, пойдем к пекарю другим путем» - сбивчиво объясняет он.
Идем быстрее, чем до этого, но он все увеличивает темп, постоянно оглядываясь. Сначала идет широкими улицами, постоянно вихляя среди людей, потом сворачивает в переулки и так же петляет, бросаясь из переулка в переулок. В очередной раз неожиданно свернув, он резко останавливается. Я, опустив глаза к земле, чтобы не запутаться в платье и не свалиться, не сразу понимаю причину остановки. А подняв глаза, вижу группку парней, кругом обступившую нас. Оглядываюсь – сзади тоже уже не пройти.
«Что, Шевр, сбежать решил, увести девчонку?» - насмешливо произносит самый старший, высокий, оборванный парень, шатен, такой же вихрастый, но не такой обаятельный. Глаза мутные, наглые. Весь какой-то нескладный, но ловкий и верткий. Чем-то он мне определенно не нравится. Вероятно, тем, что дорогу загородил отнюдь не с добрыми намерениями. Растерянно замираю. А он оценивающе смотрит на меня
«Не трогайте ее» - выступает мальчишка. Шевр. А я, как всегда не интересовалась именем.
Его хватают за руки двое парней и утаскивают в сторону, он вырывается, но они сильнее. А этот, высокий, подходит вплотную ко мне. Он тут явно за лидера. Смотрю на него, ожидая, что будет дальше. Явно ничего хорошего, но интересно, с чего начнет?
«Деньги давай» - наконец, озвучивает свои требования он.
От неожиданности даже улыбаюсь:
«Ты будешь смеяться» - говорю я – «но именно за деньгами я в город и пришла. Заработать. Нет у меня сейчас денег»
«Врешь!» - восклицает он, угрожающе приближаясь ко мне. Отступаю, пока не упираюсь лопатками в стену – «бедняки в таких платьях не ходят!»