Страница 36 из 70
Сжавшись, я закрыла глаза. Такую, сжавшуюся, меня достали, высвободили из сетки и снова замотали в веревки, больно передавив запястья перед собой. Ногу я не чувствовала, поэтому рухнула сразу, как выпустили. Рядом кто-то тяжело дышал и хрипел. Я открыла глаза. Чирт. Он лежал в беспамятстве, весь израненный, а самое страшное – на его животе в районе печени расплывалось огромное темное пятно. Чирт! Нелида почти не пострадала, ей просто вышибли клинок из рук и вырубили. А вот Савату и Керину тоже крепко досталось, но, вроде не настолько сильно, как Чирту. Хотя их тоже спеленали и вырубили. Заметив, что я открыла глаза, ко мне подошли и чем-то врезали по затылку.
…Я пришла в себя, когда меня вкидывали в клетку, огромную клетку из толстых прутьев. Как же болит голова-а-а-а-а!!! Впрочем, не только она. Еще прижатая конем левая нога и перетянутые, распухшие багровые руки. Хотя вру, руки как раз-таки не болят, ниже запястий, а вот выше – горит жутко. А как там мои спутники? Сават пришел в себя и хмуро прислонился к стенке клетки, остальные еще лежали. А Чирт… Он весь посерел, а кровь все продолжала и продолжала бежать. Извиваясь, я подползла к нему и пристроилась рядышком. Если то дерево, в саду у Альдера, зацвело из-за меня, пусть у Чирта затянутся раны! Пожалуйста! Я тихо заплакала, уткнувшись ему в грудь. Пусть он живет! Я очень хочу, чтобы он жил! Живи, пожалуйста! Его дыхание вроде успокоилось, стало глубже. Я все еще плакала. Как это все жутко… Этого я хотела, отправляясь в путешествия? Нет! Нет! Какая же я наивная! «Мир тянется навстречу», «Попутешествую и вернусь» - дура! А теперь вот лежу рядом с человеком, а он умирает и я даже не могу ему помочь – у меня руки связаны, я не смогу ему обработать рану, зашить, помочь еще как. Это ужасно. Слезы катились градом. Наконец, измученная рыданиями, я уснула на груди у Чирта.
Проснулась от того, что его выдернули из-под меня. Стукнувшись головой об пол, я не сразу осознала, что и как. Продрав глаза, я увидела только, как его выносят из клетки и снова закрывают дверь. Клетка находится на краю поселка, рядом еще несколько таких же клеток, в еще одной – женщина, худая, изможденная, грязная, остальные – пустые. Недалеко дома – деревянные, с еловыми крышами. Утоптанные дорожки, какие-от хозяйственные постройки, невысокий деревянный забор насколько хватает глаз, вдалеке виднеется какая-то площадка с камнем в центре, поближе, костер с котелком, вернее, с котлом. Чувства притупились, заглохли, ослабли. Может, Чирту сейчас помогут? Оглянулась. Нелида и Керин очнулись, подползли к Савату и сейчас все трое устало сидели, хмуро наблюдая за аборигенами.
«Кто они?» - спрашиваю
«Не знаю» - отвечает Сават – «когда мы узнавали про эту местность, никто и ничто не упоминало о людях поблизости»
Снова гляжу на аборигенов. Чирта подтащили к площадке перед костром и уложили на стол. Срезали одежду. Из домика справа от костра вышло четыре человека. Они подошли к Чирту, взяли ножи и перерезали ему горло. Так обыденно, что до меня не сразу дошло только что свершившееся. Опять-таки, когда смотришь такое по телевизору или на ютубе, это совсем не так ошеломляюще и страшно, как в паре метров от тебя. Господи! Затем они сноровисто разрезали кожу на теле и весьма умело, даже скучновато-рутинно, сняли кожу, оставив на лоскутах болтаться только ладони и ступни. Господи, что же это! Ой, мамочка! Взрезали живот и вынули всю требуху, которую отдельно куда-то унесли. Остальное тело разрезали на части и покидали в котел. Я в ступоре смотрела, не в силах оторвать глаза. Человека – как животину разделали. Чирта. И варят! Я медленно закрыла глаза и откинулась назад. Как пусто… Как пусто в душе. А ведь ему уже могло быть лучше. Меня охватило оцепенение. Открыв глаза, я бездумно смотрела на небо, просвечивающее сквозь ветки. Такое голубое небо, такой солнечный день – и в этот день творятся такие ужасы. Что же за мир я создала, какое я чудовище, если порожденное мной пугает меня саму? И этот мир я создавала, как сказку… Видимо я не могу создать ничего хорошего. Я – ничтожество… И у меня на глазах приготовили человека, с которым я общалась, который смеялся, видя, как я пытаюсь понять лошадь, который в том числе согласился взять меня в команду… И съели… Чирт… Оцепенение нарастало, сковывая даже дыхание, которое сделалось редким и поверхностным, я полностью замкнулась в себе, ушла в себя, окаменела… Эмоциональный шок. Чувства гаснут, сердце покрывается льдом и холодом. Я полностью замерла.
Сколько я так пролежала, я не знаю, только дверь клетки снова открылась.
«Эта» - сказал вошедший мужчина в длинной одежде и разлапистом головном уборе и ткнул в мою сторону. Ко мне подошли, перевернули и снова стукнули по затылку.
Медленно сквозь завесу тишины и пустоты стали пробиваться звуки. Они нарастали. Какой-то шум, бряцание, гомон голосов, потрескивание костра, шорох проходящих ног, шум ветра в листве. Осторожно, с большим трудом открываю глаза – и смотрю в темное, звездное небо, оттеняемое многочисленными кострами внизу, что кольцом окружают меня. Из-за них мне не холодно, а только прохладно. Я нахожусь в явно горизонтальном положении и подниматься нету никакого желания. В душе пусто, нет никакого отклика, полное равнодушие. Где я? Осторожно поворачиваю голову. Она начинает неприятно гудеть и как будто медленно пульсировать, то сжимаясь, то расширяясь, глаза слезятся, но, в общем, видеть я могу. Лежу на каменном возвышении, на площадке, окруженной кострами и посыпанной мелким желтым песком. Площадка имеет ярко очерченные границы, за которые никто не заходит, кроме того человека, который и ткнул в меня пальцем. Все что-то делают, что-то носят, что-то перетаскивают, к чему-то готовятся… А я? Что я? Так же осторожно смотрю вверх – а, понятно. Руки вдеты в наручники, закрепленные над головой. Подозреваю, что и ноги тоже. Что-то мне это напоминает… Уж не жертвоприносить ли меня собрались? Интересно, кому? Было бы прикольно, если мне же. Первый раз вижу, чтобы творца мира приносили ему же в жертву… Ко мне подходит этот, с разлапистым головным убором, и начинает рисовать что-то на мне, окуная затейливо сделанную кисточку в миску. След кисточки неприятно холодит кожу. Я что, нагишом? Н-да, весело. А что, интересно, будет с миром, если меня тут убьют? Сам-то он выживет? Понятия не имею, не сталкивалась с таким. Этот, с убором, закончил и посмотрел на меня. Столкнулся с моим взглядом. Удивился.