Страница 32 из 129
Водичка оказалась прохладной, но это мало что изменило. В несколько мощных гребков я достигла нужного мне столбика. Одежда неприятно тянула назад, но мне необходимо было покинуть воду как можно быстрей. Я оглянулась, почувствовав на ноге определенно лишний элемент, и от неожиданности выдернула ногу из почти сомкнувшихся челюстей хищной рыбки. Послышался треск ткани, и я лишилась одной брючины. Хищница обиженно булькнула мордой по воде, обдав меня не хилой волной и медленно ушла на глубину. Задерживаться здесь меня абсолютно не тянуло, я перепрыгнула на каменный бортик, делящий вторую часть грота на две половины и ведущий прямиком к моей цели. Едва пострадавшая нога коснулась поверхности, как я чуть не свалилась в воду. Шоковое состояние, в котором обычно пребывают люди после неожиданной травмы, прошло слишком быстро, дав лишь время для прыжка. Из глубоких борозд текла кровь, скатываясь по ботинку вниз на бортик, и далее попадала в воду.
-- Нехорошо, запах крови привлечет хищника, - пробормотала я, боковым зрением заметив режущий поверхность воды плавник.
Вовремя увидев, я предугадала коварный прыжок рыбины, несомненно, повлекший за собой мою скорую кончину. Я распласталась на бортике, пропуская над головой вконец озверевшую тварь. И ползком-ползком прочь от подвластной ей территории. Мне жить хочется, а тебя видимо голодом морят, - я глупо хихикнула, наблюдая, как рыбина ткнулась мордой в дно и теперь непонимающе крутилась на месте.
Достигнув, наконец, края грота, тяжело взгромоздилась на ближайший элемент декора. Им оказался валун, покрытый глянцевой золотой росписью. Вогнутый сверху, сухой и холодный, наверное, единственный не утопленный в воде. Я оглядела покусанную ногу, придя к выводу, что могло быть намного хуже. Мне оставался последний рывок, до той раскрытой гигантской раковины, где на дне находился ключ от моей комнаты, а вместе с ним гордость и упрямство. Вот кто мне мешал послать советника в гриаровы кущи? И я поползла, цепляясь за все, что попадалось на пути, закусив до крови губы, чтобы не заорать от боли. Вода здесь была просто ледяная, источниками которой являлись подземные ключи.
Итак, вершина взята и вожделенные: ключ, гордость и упрямство при мне, пора бы и честь знать. Только для этого необходимо совершить как минимум еще один подвиг. Из грота существовал только один выход, он же вход, через галерею, но меня явно бы не хватило на то чтобы проделать обратный путь. Я нашла другой выход, через межэтажный, декоративный балкончик, всего-то и надо подтянуться и влезть. В обычном состоянии да, без проблем. Сейчас - катастрофа. Единственный положительный фактор, я окажусь сразу в той части дворца, что мне нужна. Вместо того, чтобы совершить променад в таком виде по императорской части.
Смывая в ванной кровь с ноги, я тихо сквозь сжатые зубы материла чокнутого советника с больной фантазией, папочку возжелавшего увидеть меня именно сегодня, когда хочется только лечь в постель и умереть. Мне хватило сил добраться до комнаты, оставшись почти незамеченной никем, кроме пары слуг. Обработав раны кровоостанавливающим гелем, я убедилась в нужности похода к врачу. Действия геля вряд ли хватит на час, а мне нужно стоять на ногах и вообще чувствовать себя человеком, а не разодранным куском мяса. В моей походной аптечке едва хватило полосок пластыря, чтобы закрыть несколько десятков борозд от зубов. Последней деталью стал бинт, наложенный столь хлипко, чтобы не перетянуть раны. Глядя на лежащие ампулы с обезболивающим препаратом, меня заполнила жаркая обида. Так же быстро, как и прошел адреналиновый шок, пройдет и действие обезболивающего, или не поможет вовсе. Индивидуальная невосприимчивость к внушительному списку препаратов, ядов в том числе, отсюда сумасшедшие корчи при серьезной ране.
Остатки брюк пришлось срезать, дабы лишний раз не тревожить рану. Волосы, сполоснутые в пресной ключевой водичке, высохнув, завились. Да, таки пришлось нырять за ключиком, немаленькой оказалась ракушка. По стеночке, я медленно вернулась в спальню, где распотрошила свою сумку до самого дна, где хранилось единственное платье. Помнится, оно мне было самую малость великовато. Почему вдруг платье? А вы пытались натянуть брюки в обтяг на разбитое колено? Вот и я о том же.
После одевания и приведения волос в порядок, мучительно долго пыталась отдышаться, а позднее заставить себя встать. Когда мне это удалось, я застегнула пуговицы на форменном кителе. Длина простого черного платья в пол, позволила скрыть все шрамы, а мягкие туфли без каблука, передвигаться с меньшей болезненностью для ноги. Меня все равно штормило от кровопотери, а хромота бросалась в глаза, хотя мне глубоко плевать, что об этом думают окружающие. Вызвав из комнаты такси, я мужественно продвигалась к выходу из дворца. Это заняло уйму времени, но моя злость на полмира переупрямила боль.
В такси, ждущее меня возле дворцовых врат, я буквально упала, а назвав адрес больницы, ненадолго потеряла сознание. Казалось, прошло лишь пару секунд, но люфтер уже находился на территории больницы. Сказать по правде, я еще не прониклась собственной идеей, ведь шить придется на живую, но никто не даст мне недельку побыть в горизонтальном положении, зализывать раны. Из такси мне помогла выйти медсестра, а ей на помощь уже спешил санитар с коляской. Все, теперь можно было смело уходить в несознанку, но боль решила, что с нее хватит, вгрызаясь в мозг с новой силой. В палате меня деликатно переложили на кровать, пообещав скорый визит доктора. По большому счету мне все равно, когда придет мой мучитель, но слова отца подстегивали.
Дверь в палату открылась и вошел врач. Мужчина на вид лет пятьдесят, но уже успевший обзавестись частой сединой и тонкой сеточкой морщин в уголках глаз.
-- Меня зовут доктор Маару. Что у вас приключилось? - спросил он, вглядываясь в мое лицо.
Я потянула юбку вверх, обнажая бинт, пестревший брусничными точками. Кровь все-таки прошла сквозь гель. Врач подошел и быстро снял повязку, увидев множество наклеек пластыря, непонимающе покосился на меня.